Она вся напряглась, как пружина, шагая в неизвестность, освещенную только тонким лучом фонарика, нет, ничего потустороннего она не боялась, с самого детства она не разделяла и не понимала страхи других детей, она не боялась привидений или домовых, она боялась людей, вот кто, по ее мнению, был гораздо страшнее и опаснее. И сейчас, оказавшись в одиночестве в этой давящей черноте, она боялась встречи не с душами умерших обитателей дворца, гораздо больше она опасалась живых.
Каменный коридор вел ее вперед по прямой, никаких ответвлений не было, и это радовало – как-то неприятно было бы проходить мимо пустых коридоров, которые могли и не быть такими уж пустыми, и оставлять их за спиной. И долго мне еще идти, задалась вопросом Фатима, здесь, под землей, даже время, казалось, теряло свою силу, оно просто останавливалось, темнота поглощала все. Она светила не только вперед, она тщательно осматривала каждую стену, каждый камень, ожидая сюрпризов, и поэтому заметила, что коридор не совсем прямой, мягко и едва заметно он поворачивал, уходя влево. И это было хорошо, появиться вдруг из ниоткуда прямо пред глазами сотен полицейских было не очень удачной идеей, а так она скорее всего выйдет достаточно далеко от эпицентра событий. Сделано с умом, подумала Фатима и слегка улыбнулась – в месте, подобном этому, любые проявления положительных эмоций давались с трудом.
Она шла вперед сквозь бесконечную неизвестность, и как бы напряжена и сконцентрирована она ни была, а вскоре мысли все равно потекли свободным потоком, унося ее прочь от действительности. Нет лучшего катализатора для размышлений, чем однообразие, подумала Фатима, ловя себя на совершенно посторонних мыслях и возвращая в реальность. Но ненадолго, уже через пару минут мысли снова улетали, и она подумала, что открыла лучший способ остаться наедине с собой, по-настоящему заглянуть в себя. Рецепт прост, всего два ингредиента – темнота и тишина. И никаких назойливых психоаналитиков.
И оставшись наедине с собой, она думала о себе, о том, кем была раньше и кем будет потом, если это «потом» вообще будет. Она думала о Яне, о двух Янах, она думала о жизни и смерти, и о страхе. Жизнь виделась ей вот таким темным туннелем, по которому все брели, ища ответы и не зная, что ждет впереди. Мы как слепые в этом темном лабиринте, думала она, шагая вперед, к освобождению, и не у всех есть даже фонарик, большинство ведь просто двигается на ощупь, потому так страшно бывает жить, и так больно бывает, когда в этой темноте что-то вдруг сбивает тебя с ног или ударяет в самое уязвимое место. И что гонит всех людей через этот туннель, ведь все проходят его до конца? И в этой кромешной тьме ей пришел ответ: страх и любопытство. Люди делятся на две категории. Всего на две.