– Знаешь, почему я не взял нож побольше? – спросил он, надвигаясь на тихонько поскуливающего панка, и где теперь вся его крутизна, подумал Вадим, это было приятно. – Потому что любой профессионал тебе скажет: нет ничего удобнее и смертоноснее, чем маленький нож в умелых руках. А мои – умелые, ты уж мне поверь.

Панк-паинька уперся в стену, издавая какие-то тихие ноющие звуки, глаза не отрывались от Вадима. Всего в нескольких сантиметрах от него была дверь в спальню, но он и не думал о побеге или попытке спастись (хотя шансов у него не было, дверь не запиралась, а окно со стороны двора было на половину завалено каким-то хламом), бесстрашным воином он был только в виртуальном мире и в рамках социального этикета. Как всегда, подумал Вадим и усмехнулся.

– И я не зря попросил его оставить картины там, – он играл с жертвой и получал от этого удовольствие. И какого черта! Он это заслужил, наконец выдохнуть, спустить пар, позволить потоку унести себя к золотым небесам. Она смотрела на него, даже сквозь картины он чувствовал на себе ее взгляд, и это заводило. Она – величайшая из современных убийц, охотница, которой нет равных, так пусть смотрит на того, для кого сама станет трофеем.

Он подошел почти вплотную, оставляя безопасное и в то же время контролируемое расстояние.

– Не хотел, чтобы они запачкались кровью.

А дальше всё произошло так же быстро. Вадим картинно крутанул нож в руке, глаза парня рефлекторно сместились на оружие, в ту же секунду Вадим шагнул вперед и всадил сверкающее лезвие на нелепой пластиковой ручке в беззащитную тонкую шею, перерезая сонную артерию – он точно знал, куда бить. Панк взвизгнул, но звук тут же стал хрипом, кровь, горячая и густая, хлынула из раны на свитер в стиле «маменькиного сынка», в выпученных глаза сверкали удивление и ужас. Руки метнулись к горлу, кровь тут же залила и их, но не Вадима – сделав дело, он как пружина отскочил в сторону, всё еще держа нож в руке. С лезвия на ковер капали толстые тяжелые капли, но это было неважно, важно было не запачкать одежду, и она осталась чистой, только кисть покрывала начинающая загустевать кровь жертвы.

Неординарный друг Анатолия, известный в сети как Максимус Фрай, любящий татуировки и выпендреж и считающий себя уникальной личностью, доживал последние секунды, кровь пропитала свитер и джинсы, он сполз по стене, к которой прижимался, не сводя с Вадима удивленных и даже немного осуждающих глаз. «Как ты мог такое сделать? – Спрашивали эти угасающие глаза, – как мог поступить так со мной?». Еще как мог, подумал Вадим, наблюдая за смертью уже даже не в сотый раз, он бывал в зонах боевых конфликтов, он видел смерти сотен человек, он видел пытки, он видел то, что люди не должны видеть и делать друг с другом… но они делали, а он видел. Поэтому смерть этого наглого сосунка его совсем не трогала, очередное пустое место, освободившееся окончательно. Когда панк-паинька перестал дышать, он молча кивнул, подошел и бросил нож рядом с телом.