– Я думала, что она маленькая, – прошептала Сомин позади них. Она высказала вслух мысли Чуну. Бусина должна быть размером с крупную жемчужину. Что бы здесь ни формировалось, оно было размером с человека или зверя.

В воздухе образовались голова и тело, которые медленно наливались цветом. Пока не сформировались до конца. Пока не превратились в Йену.

– Дочь. – Ее голос звучал словно тысяча шепотов, сливающихся в один. – Ты сделала это. Ты снова нашла меня.

62

62

На дрожащих ногах Миён поднялась. Ей столько всего хотелось в этот момент. Плакать от ярости, от страха, от счастья. Хотелось обхватить руками эту штуку с лицом матери, хотя она знала, что на самом деле это не ее мать – по крайней мере не вся она.

– Омма, – проговорила Миён дрожащим голосом. – Мне так жаль. Но ты не можешь остаться.

Красивые брови Йены нахмурились.

– О чем ты говоришь, дочь?

Миён покачала головой:

– Тебе здесь не место. Больше нет. И удерживать тебя здесь эгоистично.

– А что, если я не хочу уходить?

– Будь осторожна, – прошептал Чуну Миён, встав рядом с ней.

Миён кивнула, и ее лицо окаменело.

– Ты не можешь остаться, – повторила она матери. – Ты должна двигаться дальше. Ты должна вернуть мне мою бусину и уйти.

– Бусину? – Йена развела руками.

Миён могла бы поклясться, что секунду назад они были пусты, но теперь в ее левой ладони лежала светящаяся жемчужина.

– Это она? – выдохнула Сомин, уставившись на бусину. Как будто она никогда раньше не видела ничего настолько мощного. И конечно, не видела. Это было удивительное зрелище. Душа кумихо.

– Пожалуйста, верни ее, – попросила Миён.

– Нет. – Йена сжала руку.