6

Обещанное Господом – сбылось до последнего слова, все исполнилось, и история, исполнившись, перестала существовать, ибо наступило время Истины.

7

Странное природное явление стали замечать в последнее время местные метеорологи. Вдруг, время от времени и ни с того ни с сего, начинал погромыхивать гром над Монастырем, клубилось темное облако, опускаясь низко, почти цепляя за крест колокольни, вспыхивало изнутри холодной, ледяной вспышкой, глухо урчало, словно встревоженный охотой зверь просыпался от лая собак и скалил теперь в темноте желтые зубы, проклиная своим ворчанием необходимость вылезать из теплой берлоги и мчаться Бог знает куда от нежданно подкатившей опасности.

– Это они сто восьмой псалом читают, – говорили шепотом продававшие цветы бабки и мелко крестились, словно опасались того, что само упоминание 108 псалма может грозить бедой.

8

«Истина выше России», – осмелился сказать однажды Петр Яковлевич Чаадаев.

Что ни говори, а приходится согласиться – Истина выше. И потом – без России прожить можно, а вот без Истины попробуй-ка проживи.

Сказанное Чаадаевым попадает в самую точку, ставя себя в конфронтацию со всей традиционной русской духовной жизнью.

И верно.

Истина привычно считается чем-то вполне неопределенным, чем-то сомнительным и далеким, тогда как Россия всегда рядом, всегда понятна, всегда не вызывает сомнений.

Могут, впрочем, возразить: Истина, мол, и без того является Россией, – или еще того круче – Россия и есть Истина.

Сказано красиво, а между тем – все наоборот. Истина приходит в ясности и отчетливости, тогда как Россия – по-прежнему – непредсказуема, сомнительна и недостоверна.