Особенно, судя по всему, пришлась ему компания отца Фалафеля, который как бы отвечал всем представлениям отца Иова об идеальном сопровождающем – то его, вроде, нет, а вроде, как и есть, и даже одновременно и есть – и нет, что было во всех отношениях, конечно, подарком.

Отец Фалафель и в самом деле был молчалив, ненавязчив, хорошо понимал, чего от него хотят, и к тому же был начитан, молчал, когда надо было молчать, и открывал рот только тогда, когда его спрашивали. Другое дело, что сам отец Фалафель испытывал к отцу Иову чувства прямо противоположные, о чем отец Иов даже не догадывался, но это, как говорится, совсем другая история.

«Что, опять на прогулку?» – спрашивали с сочувствием насельники, встречая у Святых ворот отца Фалафеля – и получали недвусмысленный ответ в виде откровенной загогулины из пальцев, о которой монахи, конечно, ведать ничего не ведали. Тем не менее, альянс этот продолжался весьма и весьма долго и закончился только тогда, когда отец Иов почти совсем перебрался в Столбушинский скит.

Обыкновенно отец Иов шел на полшага впереди, а отец Фалафель, соответственно, на полшага отставал от него, чтобы не мешать размышлениям отца Иова. Иногда отец Иов говорил:– «Свернем», или «Зайдем», или «Подожди», или еще что-нибудь в этом роде, и тогда отец Фалафель сворачивал, заходил или ждал – в зависимости от того, что приказывал отец Иов.

Как-то, прогуливаясь однажды в сопровождении отца Фалафеля, отец Иов наткнулся на бывшего послушника Сергея, которого когда-то изгнал из монастыря сам отец Кенсорин.

«Ба! – сказал Сергей, разводя руками. – Кого я вижу!.. Знаешь уже?»

«Что?» – спросил отец Иов, не любивший и опасающийся любых новостей.

«Так ты еще не знаешь, – Сергей попытался изобразить на лице восторг. – А тут уже все знают… Тебя Евсевий собирается поставить в игумены, уже и приказ, говорят, готов. Кенсорин за тебя вступился. Сказал, что других кандидатур у него нет… Видал?»

«А Нектарий как же?» – спросил отец Иов, и его воображение немедленно нарисовало отца Нектария, который засучивал за углом рукава, готовясь напасть на беззащитного духовника.

«Да что Нектарий! – Сергей засмеялся и похлопал на прощание отца Иова по плечу. – Ты о себе думай, а не о Нектарии… Ну, и обо мне тоже…»

Некоторое время после этой встречи отец Иов шел молча, сцепив за спиной руки и глядя куда-то в сторону отсутствующим взглядом. Потом он резко остановился, так что идущий вслед за ним отец Фалафель чуть было на него не налетел.

«Но я не хочу. Не хочу», – сказал он, плавая где-то далеко и, возможно, примеривая в эту минуту на себя неожиданно свалившееся игуменство, не обращая никакого внимания на отца Фалафеля.