Когда же это безобразие повторилось на следующий день, монахи пустили в дело две сенокосилки, которые исправно выполнили поставленную перед ними задачу и вынудили распевающих по утрам актеров быстренько отступить и заткнуться.

«Ура, мы ломим, гнутся шведы», – сказал хорошо учившийся в школе отец Нектарий, наблюдая с горы, как бежит прочь поверженный враг.

История на этом, однако, не закончилась. Ее результатом, в свою очередь, явилось незапланированное появление в монастыре главы поселковой администрации, который, в отличие от своей предшественницы, монахов не жаловал, называя их всякими нелестными именами, так что время от времени отец Нектарий всерьез подумывал, не стоит ли, наконец, отлучить от церкви всю пушкиногорскую администрацию, что могло бы стать хорошим уроком для всех гонителей РПЦ.

Между тем, появившись на территории монастыря, глава администрации долго и безрезультатно увещевал отца Нектария, суля ему сначала всякие неприятности, а потом вдруг махнул с горечью рукой и сказал буквально следующее:

«Ты думаешь, мне это надо?.. Оперетки, понимаешь!.. Да гори это все желтым пламенем вместе с этим Пушкиным, чтобы ему пусто было!.. А у меня вон посевная на носу, да половина техники стоит, ждет ремонта! Вот и подумай…»

«Что же ты допустил до такого?» – спросил отец Нектарий, впрочем, уже зная, что ему ответят.

«А как же мне не допустить, если мне бумагу за бумагой шлют из центра, чтобы я оказал этим дурошлепам всемерное содействие?.. Поди-ка, не посодействуй, враз со своего места слетишь».

Однако, несмотря на эти объяснения, отец Нектарий проявил на сей раз железную твердость и на следующий день во время репетиции выставил уже четыре сенокосилки, которые вновь прекрасно справились с поставленной перед ними задачей и, по сути, сорвали последнюю, генеральную репетицию гениального творения Александра Сергеевича Пушкина, о чем сообщали все триста расклеенных по Пушкинским Горам плакатов.

Наконец, кто-то из администрации предложил позвонить владыке Евсевию и просить его призвать отца Нектария к порядку, что и было незамедлительно сделано, после чего владыка, немного поупрямившись, велел принести телефон и попросил секретаря набрать личный номер строптивого игумена.

И телефонный разговор состоялся.

– Ты что это там опять затеял? – спросил владыка, не утруждая себя даже легким приветствием. – Хочешь, чтобы я тебя на приход отправил? Так это недолго.

– Так ведь, что получается, ваше пре…– сказал отец Нектарий, стуча себе по груди и стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительнее. – Срам один, да и только, и всю службу какую-то ерунду поют, а нам не послужить толком.