– Еще одна прекрасная мысль. Кто-нибудь хочет высказаться?.. Габриэль? Вы у нас сегодня почему-то совсем перестали подавать признаки жизни.

– Однажды я написал письмо своему отцу, – мрачно сообщил Габриэль и умолк.

– И? – спросил доктор.

– Наверное, это было глупо, потому что к тому времени, как я собрался ему написать, он уже умер, – сказал Габриэль со вздохом. – Но я все-таки написал ему, потому что у меня не было тогда другого выхода.

– Вы написали письмо своему умершему отцу? – переспросил доктор.

– Да, – кивнул Габриэль. – Я написал ему, что если он не поможет мне выпутаться из долгов, то мы все пойдем по миру – и я, и старший брат, и младшая сестренка. Я ведь был тогда единственным кормильцем в семье.

– И что, он тебе ответил? – неуверенно спросил Амос.

– Он обещал мне помочь.

– Вы хотите сказать, что он прислал вам письмо? – решил все-таки уточнить доктор.

– Письмо? Зачем письмо? Он в жизни своей не держал в руке ничего письменного. Нет, он пришел ко мне во сне сам.

– Габриэль, – сказал Иеремия.

– Говорю тебе, что он пришел ко мне во сне, – упрямо повторил Габриэль. – Можете не верить, если хотите. Он пришел ко мне во сне и всю ночь орал, что я не слушался его в детстве, поэтому вырос таким болваном, а потом даже попытался выдрать меня ремнем.

– Надеюсь, ему это не удалось? – хмыкнул Амос.

– Еще как удалось. Не было случая, чтобы ему когда-нибудь это не удавалось.

– И что же потом? – осторожно спросил доктор.

– Потом? – горько усмехнулся Габриэль. – В том-то все и дело. Почти сразу после этого два моих кредитора, которым я был должен кучу денег, поехали кататься на яхте и утонули.

Кто-то с уважением присвистнул.

– Ничего себе папа, – сказал Амос. – Вот это, я понимаю, помог.

– Еще бы, – Габриэль залился краской.

Задний ряд дружно зааплодировал.