Потом он встал, погладил спинку венского стула ладонью и вздохнул:

– Я отпущу вас, но только через черный ход, чтобы не было потом никаких разговоров. Берите ваш стул и будьте, ради Всевышнего, осторожней.

– Спасибо, – сказал Исайя, догадываясь, наконец, в чем собственно дело. – В будущем году в Иерусалиме, да? – негромко спросил он, улыбаясь и обеими руками прижимая к себе стул.

– Ба шана хабаа бирушалаим, – полицейский тоже улыбнулся и сделал Исайе знак не шуметь. – Пойдемте, я покажу вам дорогу.

– Тода раба, – сказал Исайя, исчезая в полумраке черного хода и радуясь, что Всевышний не только указывает ему верное направление, но и собственноручно ведет его по предназначенному ему пути, зримо являя свою помощь и даруя, тем самым, неложную надежду на благоприятный исход.

Уже много позже, когда, вызывая смех и глупые вопросы, против которых, кажется, было невозможно устоять, Исайя появился со своим стулом во втором отделении клиники, Всемогущий вновь показал ему свое могущество, приказав его языку быть столь убедительным, что любой, кто вступал с ним в дискуссию, практически сразу же оказывался побежденным и должен был с позором признать свое поражение. Так случилось и с Иезекиилем, и с Амосом, которые первыми встретились с Исайей в коридоре клиники, когда он присел на свой стул, чтобы немного передохнуть, прежде чем подняться в палату.

– Значит, вот этот самый стул? – спросил Амос, останавливаясь возле сидящего Исайи.

– Да, – кивнул Исайя. – Этот самый.

– На котором мы сидим, ожидая… Да?

– Да, – Исайя погладил край сидения. На спинке стула еще болталась какая-то таможенная квитанция.

– Мы и так его ждем, – сказал Иезекииль, намереваясь задать новоприбывшему хорошенькую трепку. – И при этом – без всяких там стульев. Что это за глупые фантазии, хотел бы я знать!.. Стул!

– Вам только так кажется, что вы его ожидаете, – Исайя улыбнулся, словно подтверждая этой улыбкой правоту сказанного. – Только кажется, – повторил он голосом, полным доброжелательного превосходства.

Улыбка его вновь расцвела, словно куст роз из диснеевского мультфильма.

– Что значит, кажется? – не понял Иезекииль, почувствовав что-то похожее на тревогу от прозвучавшей в этих словах снисходительности.

– Вот именно, – поддержал его Амос. – Если кому-то и кажется, то уж, во всяком случае, не нам.

– Кажется, это когда вы думаете, что Всевышний вас любит в тот самый момент, когда Он на вас мочится, – сказал Исайя и почему-то показал указательным пальцем на небо, словно опасаясь, что его собеседники забыли, где оно находится. Амос и Иезекииль проследили взглядом за невидимой траекторией начертанной этим пальцем и, переглянувшись, молча сошлись на том, что сказанное, пожалуй, характеризует сказавшего с лучшей стороны, чем они ожидали. Придя к этому выводу, они приготовились выслушать все, что он собирался им поведать.