– А это уж как получится, – и доктор мягко улыбнулся.

– Ну, смотрите, – сказал Мозес, так словно он вполне поверил этой располагающей к себе улыбке. – Между прочим, я заметил, что с докторами теологии вечно случаются какие-то неприятные истории… Помните этого преподобного Фрича, который уверял всех, что от зубной боли помогает семнадцатая глава Матфея, а от бессонницы – пятая глава Луки?.. Он умер, когда отказался от операции и решил вылечить свой аппендицит чтением «Пространного катехизиса».

История, которую долго обсуждали на всех этажах клиники.

– Идиотов хватает везде, – сказал доктор Цирих. – И хотя иногда мне кажется, что они проберутся даже в Царствие Небесное, я верю, что у Господа хватит сил, чтобы этого не случилось.

Мозес согласно кивнул:

– Идиотизм – великая сила. Во всяком случае, так написано в «Меморандуме Осии»… Помните, я вам рассказывал?

– Лучше бы там было написано, как с ними бороться, – проворчал герр Цирих.

– А там и написано.

– Интересно, и как?

– Сейчас, – сказал Мозес, вспоминая. – Там написано обрати его себе во благо подобно тому, как Всемогущий обращает во благо человеческую глупость.

Именно так, сэр. Обрати его себе во благо, подражая Святому, у которого все имеет тайный смысл и непреходящее значение.

– Интересно, – герр доктор внимательно посмотрел на Мозеса. – Очень, очень интересно, Мозес.

– Мне тоже так показалось, – сказал Мозес.

– Кстати, что это за рыба, о которой ты говорил сегодня на подоконнике?.. Или это опять всего лишь какая-то метафора?

– Хорошенькая метафора, – Мозес внезапно зябко поежился. – Да она чуть не съела меня сегодня. Наверное, это было тогда, когда вы стали говорить про голос, который вас куда-то звал…

– Про голос, – сказал Цирих. – А разве я говорил тогда что-нибудь про голос?

– А разве нет? – сказал Мозес. – Конечно, говорили. Вы сказали – это был голос, который звал меня… Во всяком случае, вы так сказали, когда мы стояли на подоконнике… Неужели забыли?

Наступившее затем молчание лучше всего прочего свидетельствовало о том, что доктор Цирих, конечно, все прекрасно помнит.

– Это был голос моего возлюбленного сына, – глухо сказал он, наконец, испустив глубокий вздох. – Он звал меня, надеясь, что я сумею ему помочь.

Он вновь тяжело вздохнул.