Логинов внезапно забасил на почти дьяконовской ноте: «А-а-ле-екса-андр!».

Он обхватил, облапил своими, еще могучими руками Кирилла Александровича. И снова, чуть оттолкнув, спросил (с лихостью, с хитрецой!) с пониманием всей Кирилловой обиды на него.

— Ну, что стоишь? Зовешь в дом? «Али — нет»?

— На поминки? — прищурился Кирилл.

— И на крестины! И на поминки! На все… Поди, не чужой я еще? Для тебя?!

В вопросе этом были и вызов, и мольба… И приказ!

Кирилл вдруг почувствовал… Почти озноб! Еле-еле смог справиться с не слушающимися его губами.

— Нет! Все нужно… В свое время!

И добавил — жестче:

— А поминки давно уже прошли! Да и ребенка… Только разбудим!

Он слышал участившееся, тяжелое дыхание Логинова.

— Ну… Ты! — Вскинулся было Иван Дмитриевич, но сдержался. Добавил тише: — Обижаешься? Напрасно! Я же все, что мог…

— Не знаю… Какие у вас были счеты с отцом? Это вам надо было их выяснять… Самим!

— Мы-то, кажется, выяснили… С ним! А вот с тобой?

Кирилл чувствовал — еще немного и наговорит лишнего.

— А со мной? У вас?! Никаких счетов — между нами — нет! И быть — не может! Кто — «вы»… И кто я?! Я лучше вас сейчас на такси посажу… А то… Еще вас потеряют?! Весь город переполошат! Вон, вон… Такси!

Кирилл Александрович — опрометью — бросился к медленно ехавшему по их кривому переулку такси с зеленым огоньком.

«Лишь бы не отказался везти!» — молил он бога.

…Логинов молча сунул руку для пожатия. Медленно втиснулся в непривычное кресло старого «такси».

— Нет! Неважный из тебя… «Карьерист»! — Наконец нашел слово Логинов.