Напряженно вглядываясь в мерцание, мужчина и женщина молчали, не отрывая взгляда от противоположного берега, а душу глодала тревога.

— Воины, — и эта фраза прозвучала как приговор.

Елень вздрогнула всем телом, Соджун тут же сжал ее пальцы в своей мозолистой ладони. Зеленые очи блестели и искрились на солнце, и капитану казалось, что он слышит, как сейчас стучит сердце его любимой. Он улыбнулся только глазами. Он защитит и убережет ее. Он не даст ей пострадать. Он сможет.

— Откуда…, — но договорить женщина не смогла: горло перехватило.

— Видишь блеск? Это солнце играет на копьях вольдо и хёпдо[3].

Елень всматривалась в блики, пляшущие по плато и видела только блики, и лишь когда набежавшее откуда-то с севера облачко закрыло солнце, женщина смогла рассмотреть людей. Конные, они продвигались по плато так, словно знали, куда идут и зачем — волосы, стянутые на затылке в тугую косу, шевельнулись под шляпой.

— Десять, — проговорил Соджун холодно.

Десять матерых воинов. Людей способных и обученных убивать. Они ни перед чем не остановятся, чтобы достичь своей цели. Елень судорожно сглотнула, и тут же почувствовала, как мужская ладонь крепче сжала ее пальцы. Женщина вскинула глаза на Соджуна. Тот улыбался, словно пытался ее поддержать.

— Их ведет человек, который не знает этих мест. Им здесь не спустится с плато. Ни здесь, ни на севере, куда они так резво бегут. Если бы они знали дорогу, то нагнали бы нас еще часа три назад, так как идут налегке, хоть и без сменных лошадей, — объяснял Соджун спокойно, и Елень поражалась этому спокойствию. — Если они продолжат в том же духе, то им придется сделать приличный крюк, верст в десять, прежде чем выйти на нас. Мы их перехватим внизу. Возвращаемся к детям.

— Соджун… Соджун… ты думаешь… думаешь, они за нами? — кое-как разжав челюсть проговорила Елень.

Капитан улыбнулся и вновь посмотрел на плато. Улыбка сползла с лица, как прошлогодняя кожа змеи, местами ободрав тело до мяса. И именно в этот момент женщина, не спускающая глаз с Соджуна, испугалась. Он словно смотрел смерти в глаза.

— И думаю, я знаю их предводителя, — прозвучало в ответ.

Они быстро нагнали детей и слуг, да те сильно и не спешили. Капитан пару раз оглянулся на свою женщину, едущую за ним следом, и сердце сжалось. Неужели, он и правда в прошлой жизни предал страну, коль в этой не достоин счастья? Неужели, они как-то страшно нагрешили с Елень, что не смеют и помышлять о спокойной жизни?

Дети встретили родителей вооруженными кто чем. Сонъи натягивала лук, рядом с Хванге лежал взведенный самострел, Чжонку даже успел наложить стрелу, едва услышав конский топот. Соджун свистнул, подав сигнал о своем приближении, такие вояки и пристрелить могли невзначай. Елень соскочила на землю и бросилась к повозке, Соджун спешился следом и подошел к сбившейся в кучку семье.