Вадим уже успел вернуться. Он быстро расстегнул пальто и опустился на одно колено перед Инной. От него пахло сигаретами.

— Альки на тебя нет, — недовольно буркнула она, пока он отрывал пластырь от ленты.

— Что так?

— Тебе нельзя курить.

— А я не затягиваясь, — усмехнулся он. Сейчас он выглядел иначе. Будто отмучился и мог теперь вздохнуть спокойно. — Инн, ты только не подумай ничего, но ты ведь чулки носишь, не колготки?

— Ну, — не поняла девушка.

Вадим воровски оглянулся.

— Там у женского туалета очередь, как к мавзолею Ленина в семидесятые. Сними чулок здесь.

— С ума сошел?! — шикнула Инна, краснея.

— Давай, давай. И пойдем в ресторан, — проговорил стилист и снял правую туфлю.

Пока Инна оглядывалась и примеривалась, мужская рука нырнула под юбку и очень быстро, едва касаясь ноги, добежала до верха чулка, подцепила пальцем и мгновенно стащила его вниз. Девушка даже ахнуть не успела. Муж ловко приклеил пластырь и посмотрел на пунцовую — в тон платью — жену.

— Один нюанс, — усмехнулся он. — Надеть его обратно так же быстро не получится.

— Да ты! Слов нет!

— Я покараулю, а ты надевай, — тихо сказал Романов и выпрямился над ней, отвернувшись к лестнице.

— Господи, что я делаю в обители искусств? Что я творю? Я надеваю чулок в зале, где звучит божественная музыка! Где звучит неумирающая музыка, я, обычная смертная, надеваю чулок! — ворчала жена, возясь с юбкой.

— У тебя непредвиденные обстоятельства, не переживай, — улыбнулся муж, услышав ее.

— А ты, смотрю, развеселился. А я уж решила, что тебя отсюда вперед ногами вынесут.

Вадим не ответил. Вернее, сделал вид, что не слышал. Инна поднялась и одернула юбку. Пластырь лег на мозоль, боль притупилась.

— Готова?

— Пошли.