Сильные руки подняли ее, поставили на ноги, но она едва понимала, что происходит. Йохан Шульц тронул ее за плечо.

— Вы… вы…, — начал он на русском, но запнулся.

— Ich spreche Deutsch[4], — тихо проговорила девушка на автоматизме.

Йохан воодушевился и заговорил на немецком. Инна стояла и смотрела вниз. И была где-то не здесь. Она лишь краем уха слушала пианиста и не верила. Не верила! Австриец говорил о малой доле вероятности, что гениальный пианист жив. Они дружили. Вместе ездили на конкурсы. Йохан, как и многие ребята из молодежного оркестра, тяжело перенес новость о кончине Дмитрия Кима.

— Прошло столько лет, Божена ошиблась, — уверял он. Инна посмотрела на него и поняла: Йохан сам не верил тому, что говорил. Он вытирал пот со лба, распалялся в словах. Но… отрицал очевидное…

Божена, ревущая на ступеньках, подскочила и бросилась на него с кулаками.

— Это он! Он! Он жив! — потом она перевела свой безумный взгляд на Инну и налетела на нее.

— Кто он? Кто он тебе? — сильно коверкая слова, проговорила блондинка на русском.

Инна посмотрела вниз. Туда, столкнувшись с призраками прошлого, убежал гениальный музыкант.

— Вадим Романов. Мой муж, — ответила девушка и пошла вниз. Она слышала плач полячки и уговоры пианиста за своей спиной, но они ее не волновали. Дмитрий Ким … нет, Вадим, где он сейчас?

Осознание того, что с ним могло случиться всякое, вдруг охватило всё ее существо, и она бросилась в гардероб. Посетителей не осталось, поэтому Инна быстро получила свое пальто, и кинулась на улицу, на ходу одеваясь. Прихрамывая, она неслась к утопающему в вечерних огнях Невскому проспекту и звонила мужу безостановочно. Тот не брал трубку. Она никогда до этого не оставляла голосовые сообщения, но сейчас, давясь слезами, говорила и говорила.

Добежала до «Кореаны» на Гороховой. Нет, Инна не рассчитывала застать мужа, однако оставила номер своего телефона Бо Хян на тот случай, если Вадим всё же заглянет. А потом побежала домой, так и не выпуская телефон из рук.

И вдруг она засомневалась. А если всё-таки Божена ошиблась? Ведь прошло почти двенадцать лет! Двенадцать! Не два года. Инна заставила себя отпустить всё, что она видела и слышала на лестнице в филармонии.

— Дмитрий Ким погиб в автомобильной катастрофе в марте. До этого у него был нервный срыв, и он даже пропустил концерт в феврале, — приговаривала она, спеша домой.

Она влетела в пустую квартиру, сбросила пальто на пол в холле и побежала к себе. Выволокла из шкафа объемную коробку, в которой были старые, уже тронутые желтизной, газетные вырезки, стала копаться в них, но нужное не попадалось на глаза. Тогда девушка высыпала всё содержимое на пол в гостиной. Кусочки драгоценных воспоминаний устлали пол. Инна на четвереньках стала ползать по полу, с жадностью перебирая газетные вырезки. Наконец нашла. Старый журнал о музыке. Сейчас Инна не могла вспомнить его названия, а обложка оторвалась еще много лет назад. Целый разворот был посвящен молодому пианисту из России. В статье говорилось о планах юного дарования, о его мечтах и амбициях. А над статьей — фотография пианиста. Черные волосы до плеч. Смуглая кожа. Блеск в глазах. Ямочки на щеках.