Уиклиф был тесно связан и с другим событием, которое должно было иметь далеко идущие последствия: переводом Библии, которая теперь становилась доступной все более широкому кругу грамотных людей, а через них и другим людям. Для Уиклифа и тех, кто был вдохновлен им, Библия стала главной движущей силой их жизни, источником вдохновения как для их убеждений, так и, зачастую, для их социальных взглядов. Такой религиозный фундаментализм имел далеко идущие и радикальные последствия, так как Уиклиф снова пытался подорвать традиционно принятую роль священника как толкователя Божьего Слова. Некоторые утверждали, что каждый христианин, если он или она того пожелает, должен быть судьей того, что Библия говорит ему или ей, и это мнение вскоре было расширено до обязательства, налагаемого на человека, завоевывать других людей для Христа, свидетельствуя о нем через проповедь. Традиционное священство (полностью мужское) должно было быть заменено священством, состоящим из тех (как мужчин, так и женщин), кто чувствовал вдохновение нести Слово Божье, содержащееся в Библии, другим. Итак, Библия должна быть переведена и доступна. Это было непременным условием популярной проповеди.

Мы не должны критиковать церковь времен Уиклифа за то, что она рассматривала его учение как подрывное, даже еретическое, а его ближайших учеников — как угрозу для себя и современного общества. Ее реакция была естественной, тем более что в прошлом Англия была на удивление свободна от еретических взглядов и не имела реального опыта реагирования на них. Однако, оглядываясь назад, историк, пишущий столетия спустя, может взглянуть на ситуацию иначе, поскольку он способен предложить более широкий, европейский контекст, в котором радикальные предложения, выдвинутые Уиклифом и его последователями, могут быть лучше оценены. Очевидно, что в этом контексте те англичане, которые, осознанно или нет, признавали Уиклифа своим источником вдохновения, пытались вернуть большую духовность и личное участие в религиозной практике, факторы, которые за последние несколько столетий были утрачены в Церкви, все более юридически ориентированной в своих взглядах и стремящейся навязать богословские определения своим членам. В Церкви, слишком сильно управляемой таким менталитетом, положение священника как учителя и толкователя стало чрезмерно подчеркиваться. Уиклиф видел в Библии, переведенной на местный язык, способ противостоять этому, сделать мирян, пусть необученных и неученых, истинными и полноправными членами Церкви, которую он, как и многие до него, считал не иерархической структурой, а сообществом мужчин и женщин, избранных Божьей благодатью. Такой взгляд, таким образом, рассматривает виклифитское "движение" не только и не столько как еретическое "движение", сколько как "реформу", попытку не разрушить Церковь в том виде, в котором она существовала, а возродить ее в соответствии с другим взглядом на ее происхождение и природу. Как и в некоторых других континентальных реформаторских движениях, акцент следует делать на положительных аспектах того, чего пытались достичь эти люди.