Графа всегда приводили в дурное настроение слухи о появлении покойного брата, он и теперь прохаживался по комнате мрачный и злой и подчас слишком резко останавливал детские выходки своей нетерпеливой дочери, которая не могла дождаться отправленного на разведку приказчика.

Наконец спустя полчаса показался желанный гонец!

- Едет, едет,- закричал тринадцатилетний Артур, а семнадцатилетняя Евгения с детской радостью захлопала в ладоши и перебежала от окна к дивану, где сидела графиня.

- Пан Барщик приехал,- объявил вошедший в эту минуту лакей.

- Пусть войдет,- приказал граф.

Через несколько минут открылась дверь и в комнату несмело и неловко проскользнул приказчик Ницефор Барщик, низколобый малый с глуповатой улыбкой, которой явно противоречили хитрые глаза и потешно заостренный кончик носа, изобличавший склонность к любопытству.

- Наконец-то пришел,- сказал граф. - Как себя чувствует пан Юлиуш?

Разумеется, Барщик был отправлен в Опарки единственно за этим известием. Прежде чем ответить на вопрос графа, пан Ницефор как следует откашлялся, проглотил слюну и, то ли давясь, то ли заикаясь, приступил к отчету.

- Пан Юлиуш совершенно здоров; когда я приехал, он как раз беседовал с Костей Булием, ключником.

Граф нетерпеливо махнул рукой - упоминание о старом слуге было ему неприятно.

- А как там приятель барина? - продолжал он спрашивать.

- Ужасно обгорел, ваше сиятельство, но к нему придали двух докторов, и оба не теряют надежды.

- А о самом пожаре вы ничего нового не узнали? - вмешалась молодая графиня, чье любопытство не было удовлетворено.

Пан Барщик покраснел до ушей, снова откашлялся и, преодолев невольное смущение, поспешно ответил:

- Как не узнать, разузнал все в точности. Ваше сиятельство не поверят, чего только люди не напридумывали.

- Ну, так расскажи, что знаешь, только покороче,- сказал граф, усаживаясь.

Снова прочистив дыхательные пути, пан Ницефор рассказал, насколько мог коротко н точно, обо всем, что произошло.

На всех произвели сильное впечатление отвага, энергия и самопожертвование Катилины.

- C’est un diable incarnè,- прошептала графиня.

- C’est un hèros,- поправила ее дочь, в глазах которой недавний авантюрист неожиданно предстал в ореоле романтического героя.