- Оба! Оба исчезли из хаты! - воскликнул старый ключник с неописуемым выражением, а в глазах у него вспыхнул загадочный огонь, светлый проблеск надежды.

Он снова ударил себя по голове, а потом замер, словно прислушиваясь к какой-то тайной мысли. И вдруг рванулся с места, дрожа с ног до головы, как осиновый лист. Окружавшие его мужики молча покачивали головами, а Гиргилевич многозначительно покрутил пальцем у лба и буркнул сквозь зубы:

- Вот так-то!

Между тем Костя Булий выпрямился и обвел присутствующих таким грозным и гневным взглядом, что бедный Хохелька присел со страху.

- А вам чего здесь надо? - неожиданно загремел старый ключник.- Это мой дом, мое жилье, кто вас сюда звал?

Мандатарий при всей своей спеси счел нужным объясниться, однако на всякий случай отошел от Кости подальше.

- Мы прибыли, чтобы отыскать тело девушки и составить донесение окружным властям.

- Какой девушки? - накинулся на него Костя.- Не было тут никакой девушки,- кричал он громовым голосом, в мгновение ока изменившись до неузнаваемости.

- Но мы все ее видели,- возразил мандатарий.

- Врешь, негодяй! - рявкнул ключник, давая волю своему гневу.- Красть вы пришли, забрать у меня то, что еще осталось после пожара. Но я проучу вас!

- Вот так-то! - пробормотал Гиргилевич, остолбенев от удивления и возмущения.

Мандатарий, тот даже посинел, так он был оскорблен в своих лучших чувствах, да еще при стольких свидетелях.

- Что ты мелешь? - воскликнул он с угрозой.

Но Костя не испугался. Огромный, с полусумасшедшими глазами и судорожно вздрагивающими губами он сам наводил ужас.

- Эй, не шутите со мной! Вон отсюда, убирайтесь, покуда целы! - орал он, и глаза у него горели диким огнем.

- Бежим! - взвизгнул Хохелька, впервые за время всей этой сцены выразившись толково.

- Пойдемте, это сумасшедший,- буркнул мандатарий, торопливо покидая поле боя.

Гиргилевич и крестьяне испугались не столько сумасшествия, сколько тайных колдовских сил, которые приписывались великану. Все гурьбой поспешили за мандатарием, и в одну минуту усадьба опустела, будто ее под метелку вымели.

Костя Булий остался один; он все еще дрожал как осиновый лист и в каком-то странном беспокойстве или нетерпении метался из стороны в сторону, как одержимый бегал по всему двору.

_ Исчезли! Исчезли! - повторял он время от времени тяжело дыша и потирая лоб.