Костя Булий снова как-то странно усмехнулся.

- Ха! - буркнул он с издевкой.- Это ясновельможный пан ставит ловушки, охотясь за чужим имуществом, а ведь пословица говорит: «Кто другому яму роет, сам в нее попадет».

Это было уже слишком для гордого магната, к тому же задетого несправедливо. По лицу его разлилась смертельная бледность, он был возмущен до глубины души.

- Мерзавец! - крикнул он и сделал движение, словно хотел кинуться на противника.

Костя Булий злобно расхохотался.

- A-а, вам, ясновельможный пан, неприятно это слышать, а ведь все правда, святая правда! Разве не причинили вы своему старшему брату зла при его жизни? - продолжал он, все более распаляясь,- а теперь разве не покушаетесь вы на имущество, которое он завещал другому; разве не хотите из подлой алчности выставить его имя на посмешище всему миру, не называете его сумасшедшим и недоумком?..

Графа от гнева трясло, как в лихорадке, губы его дрожали.

- Замолчи! - крикнул он, не помня себя от возмущения.

Старый слуга насмешливо и пренебрежительно покачал головой.

- Только ошиблись вы, ясновельможный пан, ошиблись! - снова заговорил он, не меняя тона.

Граф скрипнул зубами и сунул руку в карман сюртука.

Но Костя Булий невозмутимо продолжал:

- Вы хотели отдать на посмешище имя своего брата, а опозорите свое собственное.

Граф топнул ногой и с громким нечленораздельным возгласом подскочил к Косте Булию.

Тот невольно отступил, протянув вперед руку, он крикнул с угрозой:

- Ясновельможный пан!

В руке у графа блеснуло дуло пистолета.

- Негодяй! Ты думал поймать меня безоружным, - прокричал он, прицеливаясь.

Костя Булий скрестил на груди руки и разразился диким смехом.

Граф умолк и дрожа замер на месте. Страшен был смех, в нем звучало что-то нечеловеческое.