Здание нашлось без особых затруднений. Город выделил для техникума бывшее реальное училище – одну из лучших построек Тюмени дореволюционного периода. Учащиеся не располагали бумагой – писали на газетах, из-за отсутствия дров отапливались только несколько комнат, в них грелись, а в остальных температура не превышала минус семи градусов. Сказать, что было плохо с питанием, значит ничего не сказать: голодали и студенты, и преподаватели.

Поначалу техникум готовил мастеров дорожного строительства и агрохимиков, затем – агрономов и специалистов лесного хозяйства, землеустроителей и гидромелиораторов. За городом было организовано опытное хозяйство, существующее и поныне. Хозяйство и учило, и кормило...

В разные годы техникум носил название педагогического, мелиоративного, промышленно-экономического; его разъединяли, объединяли. Было время, когда в одном здании соседствовали два техникума – все зависело от системы финансирования учебных заведений местными и губернскими властями. Специальное образование в стране с первых лет новой власти, как и в наше время, перманентно стояло на грани выживания и угрозы закрытия...

Тем не менее техникум учил и выпускал специалистов (илл. 214). Сотни их работали в лесном хозяйстве и на полях. П.А. Мартэну удалось создать сплоченный коллектив преподавателей из трех десятков человек, большинство из них имело высшее образование. Для тех лет это было блестящим организационным результатом! Были приглашены выпускники вузов, среди них молодой и талантливый слушатель Петербургского горного института, специализировавшийся по агрохимии, Г.Т. Огибенин – сын известного тюменского фотографа Т. Огибенина. Многие из них, в том числе Г.Т. Огибенин, в начале тридцатых годов стали преподавательским ядром первого в Тюмени технического вуза агропедагогического. Они же, спустя несколько лет, заполняли ряды репрессированных...

Частично лаборатории и классы техникума оснащались тем, что сохранилось от реального училища. Ежегодно П.А. Мартэн обновлял в экспедициях гербарий, минералогическую и археологическую коллекции, накапливал учебное сельскохозяйственное оборудование и машины. Заметно пополнился техникум после сельскохозяйственной выставки в г. Москве в 1923 году.

Совсем другим видится Мартэн в кругу семьи. У него восемь детей. Двухэтажный деревянный дом, где обитали Мартэны, находился на задах сельхозтехникума (теперь сельскохозяйственной академии).

В домашнем кругу Павел Августович был мягким, доброжелательным, высокой культуры человеком, пользующимся уважением детей, внуков и правнуков. В почтенном возрасте ездил на велосипеде, обливался холодной водой, катался на коньках, любил пешие прогулки. По воспоминаниям Л.Н. Карповой, росшей без отца и поступившей в 1922 году в первый класс вместе с детьми П.А. Мартэна, Павел Августович любил молодежь, охотно приглашал учащихся к себе домой, в том числе и Карпову. Для нее П.А. Мартэн стал родным отцом, строгим и справедливым воспитателем. Дружбу с семьей Мартэнов Л.Н. Карпова сохранила до сих пор. Когда в конце двадцатых годов П.А. Мартэн уезжал на работу в Москву, то на тюменском перроне провожающие плакали навзрыд. В летние месяцы вся семья выезжала на дачу в Падерино, там была пасека. Среди учеников Павла Августовича в сельхозтехникуме был и Николай Кузнецов – легендарный разведчик в годы Великой Отечественной войны.