Все воспоминания через пару часов он тщательно пытался стереть несколькими стаканами коньяка с колой.

«Непостоянство алкоголя в этих ситуациях заключается в том, – думал Женя, разглядывая бокал, – что он может притупить гнетущие чувства, а может, наоборот, добавить тебе туда таких красок, что охренеешь».

На языке неприятно загорчил жженый фильтр – Женя не успевал замечать, как быстро прогорали сигареты – прямо как зажженные спички. Эти были какие-то новые – надпись на пачке хвастливо говорила о каких-то передовых технологиях фильтрации, которые делали курение их сигарет чуть ли не безвредным. То же самое, что писать на мышьяке «Не содержит ГМО и глютена», – подумал он. – Или «не содержит сахара» на цианистом калии».

Женя достал последнюю и закурил.

В высотке напротив активно шла ночная жизнь – в уличной темноте своими горящими окнами она напоминала большой панельный улей. В них то и дело появлялись и исчезали фигуры в трусах и халатах.

На некоторых балконах сигнальными огоньками загорались ярко-оранжевые огоньки сигарет.

Женя, держа сигарету в зубах, посмотрел на свои руки.

«Я уже даже не знаю, получится ли у меня снова кого-то спасти. Я слабею на глазах. Да хотя какая разница. Все равно уже ничего не смогу исправить, – думал он. – Уже ничего».

Женя взял в руки тетрадь

Не быть мудаком!

– Нет, могу, – осекся он. – Я знаю как.

Женя вырвал страницы, скомкал и поднес к окурку. Бумажные листы долго не хотели загораться, корчась и тлея черным полукругом. Наконец, вспыхнул разгорающийся огонь.

Сигарета полетела с балкона – ее удаляющийся огонек на секунду ярко вспыхнул, ударившись об землю, и окончательно потух.

ГЛАВА 32

ГЛАВА 32