Но теперь… Лилли проглядела письмо. И опять — всего лишь несколько слов.
Приходила полиция. Но я стоял на своей версии истории. Узнал, почему ты хотела остановить Б. Думаю, это тебе не понравится.
Приходила полиция. Но я стоял на своей версии истории.
Узнал, почему ты хотела остановить Б. Думаю, это тебе не понравится.
Угроза, на которую он намекал — шантаж, — была совершенно очевидной.
Лилли прижала руку к горлу.
Глава 42
Глава 42
В дальнем конце зала, у каминов, которые все горели, трое музыкантов исполняли классическую музыку. Виолончелист и флейтист покачивали головами в такт звукам мелодии Штрауса, одного из тех композиторов, которых Керри научилась отличать за время, проведенное в Нью-Йорке. Скрипач же, которому раньше принадлежала ферма неподалеку от МакГрегоров, крепко сжимал смычок, словно боялся, что тот в любую минуту может вместо сложной, тщательно отрепетированной классической партии сорваться во что-то залихватское, типа: «Дорогие дамы, заходите в гости».
Пока Керри разгружала подъемники, переставляя блюда на серебряные подносы лакеев, Монкриф отпускал всякого рода комментарии, пересыпанные шотландскими словечками.
— Они там все нафуфырены — как по мне, так чересчур. А уж у одного там чуть не приступ ярости, с мою руку длиной.
Керри поставила ему на поднос шарлотку по-русски.
— У которого?
— Да у этого, что все бьется за охрану. Без понятия, как там его зовут. У него такая блеклая вздутая морда, будто призрака отравили.
Керри рассмеялась.
— Я вообще почти не понимаю, что ты говоришь. Но знаю, про кого — это Мэдисон Грант.
— Ну он же правда бледный. Готов поспорить — он
Со своей стороны, Керри тоже заметила, что Грант все время касается чего-то, слегка выпирающего в кармане его пиджака.