Она все еще возилась с дымящимся щелоком, когда от полузамерзшего водопада послышался звон подков, скрип седел и негромкое звучание голосов. В просвете поляны появилось трое всадников.
Первым ехал Джордж Вандербильт, рядом с ним — его управляющий, Чарльз МакНейми. Который уже много лет — даже еще до отъезда Керри в Нью-Йорк — пытался купить землю МакГрегоров. Одного его появления хватило, чтобы ей захотелось схватить дробовик.
Она почти не расслышала слов МакНейми. Потому что позади него ехал Джон Кэбот. И ему, казалось, было стыдно находиться тут вместе с ними.
Но он все равно стал частью этого непрошеного визита. Этого вторжения.
— Мы приехали обсудить дела с вашим отцом, — заявил МакНейми.
Сквозь всю свою ярость и непонимание Керри сумела увидеть, что он улыбался, и его непринужденные манеры говорили о том, что он рассчитывал на теплый прием. Он уже приподнимался в седле, готовясь спешиться.
Она откинула с лица завитки волос.
— Наш отец сегодня не в состоянии принять посетителей. И я не могу представить себе, о каких таких делах он вообще мог бы говорить с вами.
Вандербильт казался смущенным. МакНейми — непоколебимо уверенным.
А Кэбот… Он казался несчастным. Приехав сюда с этими людьми, он невольно стал их союзником.
— Не могу вообразить себе, — слышала Керри свои слова, произносимые хриплым, незнакомым ей самой голосом, — что могло бы послужить причиной для вашего визита.
МакНейми протянул ей бумагу с гербом Вандербильта сверху и несколькими строчками, написанными размашистым почерком ниже на странице. Этот герб, с большой центральной «V» и переплетенными листьями, заметила она, заметно отличался от того, в офисе телеграфиста, с французскими лилиями и галльским петухом, про который она тоже сначала подумала, что он имеет отношение к Вандербильтам.
Но МакНейми указывал на то, что было ниже, на размашистый почерк. На те несколько крупно написанных слов, нацарапанных, похоже, чем-то вроде угля.
Даже еще до того, как она разобрала расплывающиеся линии, Керри поняла, о чем это письмо. У нее свело желудок, когда она прочитала вслух близнецам, не сводящим с нее взглядов:
Глава 41
Глава 41
Конец зимы 1896 года
Выехав из Нью-Йорка с его ледяным зимним дождем, Лилли в каком-то оцепенении не замечала названий всех этих деревушек, которые миновал поезд, взбираясь в горы, да они ее и не волновали — ей было совершенно не до того. Она машинально разглаживала коричневый шелк своего дорожного платья, узкого в талии и спадающего бронзовым колоколом ниже линии бедер. Но то, как хорошо она выглядела в этом платье, тоже совершенно ее не волновало.