Но осталась стоять на месте. Он подошел ближе.

Он кинул взгляд на письменный прибор, и его лицо заметно расслабилось. Возможно, Грант успокоился, что не оставил там письма.

Отступив назад, Керри ощутила у себя за плечами каминную полку. Бежать было некуда.

Он не был сильным, мускулистым мужчиной. Но это был человек, которому было что терять. А в отчаянии люди становятся опасны, как загнанные кабаны.

Она стиснула рукой спинку кресла, на котором висел его твидовый пиджак, тот самый, что был на нем, когда она приходила наниматься на работу в «Бэттери Парк». Перед ней снова мелькнула эта сцена: Грант в твидовом пиджаке в лобби гостиницы, и служащий, который говорит ему: Мы рады снова видеть вас в этом сезоне, мистер Грант!

— Вы были тут и раньше этой осени, — сказала она. — Прошлой осенью вы приехали в Эшвилл не впервые. Вы уже приезжали сюда, чтобы разносить свои злобные, мерзкие идеи. Как только в наши края протянули ветку железной дороги, сюда начали приезжать богатые люди, так что никто не заметил вашего приезда, а вы делали свое дело среди местных, которые были сердиты и напуганы из-за всех перемен и только и искали, кого бы в этом обвинить.

Его улыбка не дрогнула. Даже когда он прижал ее к стене возле камина. И прижался к ней всем телом, так, что ее позвоночник едва не раздавило о стену.

— Понятия не имею, — сказал он ей прямо в ухо, — о чем ты.

Внутренне сжавшись от отвращения, она подняла вверх правую ногу и потянулась рукой к лодыжке. Его руки шарили по ее телу. Но она не сопротивлялась. Пока.

Он целовал ее шею так, словно хотел перегрызть ей глотку, хищно, словно убивая, мотал головой с такой силой, что ее позвонки трещали.

Керри опустила руку еще ниже, подняла подол юбки. Пальцы уже почти касались рукоятки ножа. Еще сантиметр-другой… Если бы его отвлечь, хотя бы на секунду, она дотянулась бы ниже и достала его.

Ее голос с трудом вырвался из сплющенной грудной клетки.

— Это вы стояли за всем этим: и листовки с пропагандой ненависти, и группа во Франции, и люди, с которыми вы тут общались, и страх, который вы раздували.

Он немного подался назад, его глаза триумфально горели. Охотник, поймавший оленя в свои сети.

Медленно, пользуясь тем, что он слегка отстранился, она сумела поднять ногу достаточно высоко, чтобы двумя пальцами вытащить нож из ботинка.

— Так что, — спросила она, — вы сами убили Берковича или наняли для этого Фарнсуорта?

Его губы расплылись в ухмылке.

— Так значит, ты выбрала в убийцы меня, верно?

Она не была уверена, что это правильный ответ — Грант, убивающий репортера из ненависти или страха того, что репортер может знать нечто, что может испортить репутацию Гранта в обществе. Несмотря на свое положение и лоск, Мэдисон Грант, наверное, мог бы напасть на кого-то в припадке ярости, так же, как он раздавил филактерии — и ей надо было увидеть его реакцию. Ее рука теперь уже крепко обхватила рукоять ножа.