Венгрия резко контрастирует с Польшей, другой страной из этого же региона. На первый взгляд этот контраст не так очевиден, если учесть, что Ярослав Качиньский и его партия «Право и справедливость» (PiS) олицетворяют слияние церкви и государства. Тем не менее более детальное сравнение раскрывает важные различия между этими режимами[498]. Церковь, которая в течение долгого времени занимает важное положение в жизни польского государства и общества, является союзницей PiS в ведении публичной политики. По мнению Симоны Герры, Католическая церковь и PiS состоят во взаимовыгодном альянсе, где первая легитимирует последнюю и ее «социал-христианскую» программу. Она включает в себя очень строгое пролайферское абортное законодательство, привилегии для церковного образования и продвижение религиозных принципов в повседневной жизни[499]. Фактически церковь в Польше является крайне влиятельной группой интересов как в политической, так и в общественной жизни [♦ 4.3.2.3]. В отличие от польской церкви, церковь в современной Венгрии – это союзница Виктора Орбана в ведении патрональной политики, она является одним из связующих звеньев в строго секулярной корпоративной цепочке. Конечно, как и в Польше, церковь в Венгрии имеет привилегированный статус в сфере образования, а Орбан часто прибегает к религиозной риторике. Однако кроме этого он использует и противоречащие христианству языческие аргументы [♦ 6.4.2.2][500], а влияние церкви ограничивается сферой образования в отличие от Польши. Так, за пределами образовательной сферы другие государственные ведомства и программы в Венгрии преследуют интересы, которые часто противоречат религиозному учению или интересам церкви как института [♦ 6.4.1.3]. Судя по тому, как ведется государственная деятельность в целом, политический курс Венгрии так же эклектичен, как и идеологическая позиция Орбана, и обе эти эклектичности имеют под собой одни и те же основания. Они заключаются в том, что Орбан выбирает стратегию поведения и политический курс по принципу, который мы называем «функциональная когерентность». Согласно этому принципу, используются та идеологическая риторика и политические средства, которые лучше всего помогают добиться двойной цели – концентрации власти и личного обогащения [♦ 6.4.1]. Совсем не так действует Качиньский, для которого власть и идеология являются основной мотивацией: концентрация власти идет рука об руку с целью достичь гегемонии «христианско-националистической» системы ценностей. Польский режим гораздо в большей мере управляется идеологией, а редко наблюдаемая непоследовательность в его функционировании не предполагает разворотов на 180 градусов, как это случается с Орбаном. По замыслу Качиньского, государство и Католическая церковь тесно связаны друг с другом (по его словам, «христианство – это часть нашей национальной идентичности, а церковь была и остается проповедницей и хранительницей единственной, разделяемой всеми в Польше системы ценностей»)[501]. В конечном счете разница между церковно-государственными отношениями в Польше и в Венгрии, резко отличающая эти два режима, заключается в том, что Качиньский – это популист, управляемый идеологией, тогда как Орбан – популист, идеологией пользующийся [♦ 6.4].