— Теперь мне ветер в спину! Только и забот: Ивана накорми да поросенку вовремя вынеси.

— Держишь поросят?

— А как же? Мы сознательные.

— Молодцы! А я уж думал, что ни свежатинки, ни колбаски домашней и попробовать не придется.

— Придется, попробуешь! — сказала сестра и стала выгружать на стол содержимое сумки, наказывая матери, куда что девать: — Это в погреб, это в чулан, а это на кухню — сейчас будем варить холодец. Это тоже на кухню — сделаем его любимой картошки на сале и с мясом. Это — помидоры, на стол. Это тоже на стол, Иван купил… Наш «Кристалл».

Вечером, когда они остались вдвоем, мать спросила у Гурина:

— Едешь куда или возвращаешься?

— Да нет же! Специально к вам.

— Надолго?

— На две недели.

— О! — обрадовалась она. — Хорошо!

— Завтра Алексей приедет.

— И Алеша? — мать насторожилась. — Ты вызвал? Значит, дело какое-то затеваете?

Гурин кивнул.

— Меня будете определять куда-то? Не надо, не трогайте меня с места: я ишо пока сама себя обробляю…

— Не беспокойтесь, мама: не тронем, пока сами не скажете. Мы же договорились: станет невмоготу — к кому хотите, ко мне или к Алексею — пожалуйста.

— Что же вы тогда затеяли? Крыльцо починить?

— Посмотрим, может, и починим, — он решил пока ничего ей не говорить о своей «затее». — Просто давно не собирались вместе.

— Будем родню собирать? На какой день?

— Пока не будем… Вот приедет Алексей, решим… — Как бы между прочим спросил, окинув стены с увеличенными фотографиями: — А вроде ж была и отцова?