Президент Джимми Картер отреагировал на ввод ОКСВ в ДРА любопытным заявлением, известным как доктрина Картера. Он отметил, что Соединенные Штаты расценят любое советское вмешательство в регион Персидского залива как угрозу собственным жизненно важным интересам и будут действовать соответствующим образом. Иными словами, Картер «уступил» Афганистан СССР и передвинул геополитические «ворота» к Персидскому заливу. С точки зрения советника по национальной безопасности Збигнева Бжезинского, Афганистан мог стать огромной пиявкой, высасывающей из Советского Союза кровь и деньги, – по аналогии с Вьетнамом, подорвавшим мощь и репутацию США. Бжезинский не предлагал Картеру помочь моджахедам победить, ибо сама идея афганской победы никогда не приходила ему в голову. Он лишь полагал, что при участии США война затянется и неминуемый триумф обойдется СССР максимально дорого.

Тем временем советская империя агонизировала. Неповоротливый бюрократический аппарат проржавел, а плановая экономика производила только оружие и промышленное оборудование – и никаких соблазнительных потребительских товаров, которыми, как уже знали советские граждане, изобиловал «свободный мир». Помимо того, у СССР не было идеала, способного компенсировать рутину повседневной жизни. Раньше эту функцию выполнял коммунизм, но теперь он не вдохновлял даже самих коммунистов. Брежнев являлся больным стариком, от которого невозможно было избавиться. Советская партийная элита просто ждала, когда он умрет, – но в Политбюро не имелось достойного кандидата на пост генсека. После смерти Брежнева в 1982 г. власть перешла к Юрию Андропову – главе КГБ, еще одному больному старику, который скончался через 15 месяцев, в феврале 1984 г. Его сменил Константин Черненко – очередной дряхлый пенсионер, продержавшийся меньше года. Так выглядела страна, по мнению Запада, выигравшая «холодную войну» и почти добившаяся мирового господства.

Тем не менее Советский Союз по-прежнему выглядел угрожающе – и в 1980 г. на президентских выборах в США победил ярый антикоммунист Рональд Рейган. «Ковбой из Бруклина»[179] назвал СССР «империей зла» и поклялся противостоять ей – в пику своему предшественнику и конкуренту Джимми Картеру. По иронии судьбы, события в Афганистане позволили Рейгану обойти Картера в предвыборной гонке. Американцы, голосовавшие за «Гиппера»[180], ничего не знали ни о Востоке, ни об исламизме – они восхищались моджахедами, видя в них экзотических «борцов за свободу», сражавшихся против «красной чумы».

После выборов Рейгану пришлось подкрепить свой ковбойский имидж реальными действиями. Он разместил ракеты «Pershing II» в ФРГ – достаточно близко, чтобы ударить по Москве, и ухмыльнулся в ответ на возмущение Кремля. Также президент объявил о создании оборонительного «щита» – широкомасштабной системы ПРО, которая укрыла бы Северную Америку от советских ракет. Рейгановская стратегическая оборонная инциатива (известная как «Звездные войны») шокировала экспертов, ибо нарушила формулу, на которой основывалась стабильность «холодной войны». Формула была простой: стороны не применяли ядерное оружие, потому что это привело бы к уничтожению их обеих. Получив иммунитет от советской бомбардировки, США могли безнаказанно атаковать неприятеля. Не исключено, что Рейган блефовал, но СССР не хотел рисковать. Отныне он был вынужден разоряться, но вкладывать огромные суммы в разработку нового ядерного оружия, дабы не сойти с дистанции в гонке вооружений.