– У врача. Там очередь, а у нее телефон разрядился.

Ее голос был так же спокоен, как взгляд. Казался таким же спокойным. Она встала с лавочки. Сережа тоже вскочил, схватил ранец и побежал по аллее. Вряд ли он заметил, что Соня ускоряет шаг.

Но Роман, конечно, это заметил. Идя рядом с ней, он негромко спросил:

– Что-то случилось?

Не останавливаясь, она кивнула:

– Да. Алеся, мама Сережкина, в полиции.

– Почему?

– У нее телефон отобрали. Почему, не успела сказать.

– А в каком отделении, сказала?

– Да. Отсюда полчаса.

– Вы сообщите Евгению Андреевичу?

– Нет, – ответила Соня. И, смягчая резкость своего тона, объяснила: – Он все равно до утра дежурит, и… Я не хочу ему сообщать.

Что ей жаль брата, она не сказала, но догадаться было не трудно.

– Можно мне пойти с вами? – спросил Роман.

– Зачем?

Она произнесла это удивленно и растерянно.

– На месте поймем, зачем, – ответил он. – И лучше бы вызвать адвоката. Есть у вас?

– Нет.

Соня посмотрела на него. Растерянность была и в ее взгляде. Растерянность и решимость. Он давно уже понял, что в ее глазах, в ней вообще, естественным образом соединяется то, что обычно не представляется соединимым.

– Тогда я вызову? – спросил Роман.