С. С. Как получилось, что до нас дошли, допустим, версии Петипа, Фокина?

Ю. Г. С ног на ноги.

С. С. То есть от уха к уху?!

Ю. Г. Именно так! Мой замечательный педагог Владимир Иванович Пономарев – он же уже старый был человек, когда я пришел в театр, – помнил почти все прежние постановки, и дореволюционные, естественно, и фокинские постановки, и Петипа. Он их передавал своим репетиторам. И один артист учил другого артиста, который исполнял ту же самую партию в другое время. Так и передавались балеты, только так. Ну фотографии еще подписывали: “Вот вышла госпожа Леньяни, она делает па де буре”.

С. С. Но мы все же не знаем, как танцевала Павлова, например.

Ю. Г. Сохранились маленькие фрагменты ее выступлений, записанные на пленку, очень маленькие. Павлова танцует замечательно совершенно! Но мы не знаем, как танцевал Нижинский, ничего нет, кроме фотографий, а фотография – это статика. А как он двигался? Неизвестно. Такой гениальный, судя по всему, танцовщик, и мы ничего не знаем про него.

С. С. Только по книгам… Как вы думаете, каноны пластики тела изменились за эти годы? Сейчас смотришь, допустим, фотографии Кшесинской: весьма полноватая дама с не очень длинными ногами.

Ю. Г. Каноны меняются, это нормально. Вкусы меняются, время меняется – и меняет эстетику. Как старые кинокадры смешно иногда смотрятся, верно? Помните, Мозжухин и Вера Холодная…

С. С. Этот роковой взгляд!

Ю. Г. Почти все это очень смешно. Ну, кроме Чаплина, может быть. Он человек гениальный, актер гениальный.

С. С. Со своим собственным мироощущением.

Ю. Г. Всё устаревает, понимаете. Требуется какая-то другая эстетика. То же и в танце. Классический танец – это же не застывшая догма, он сам, как губка, впитывает в себя все новое, что видит. Лучше системы классического танца пока, с моей точки зрения, ничего нет. Хотя рождаются другие системы какие-то. Начиная с Дункан и босоножества, которое стало после нее модным. Современный танец – совсем уже бог знает что. Включает и элементы спорта, элементы бытового танца – всё что хотите.

С. С. А вы следите за тем, как развивается современный балет?

Ю. Г. Так называемый.

С. С. Хорошо, пусть так называемый современный балет.

Ю. Г. Конечно, слежу по мере возможности. Мне приходится во всяких конкурсах принимать участие. Кстати говоря, я в этом году буду председателем на Международном конкурсе балета в Сеуле. Чем хороши эти конкурсы? Мы так редко собираемся все вместе, в мире-то балетном. А на конкурсы приезжают люди из разных стран, показывают разные школы. Можно увидеть, где и как сохраняют классический танец или, наоборот, как танец деградирует. На самом деле все системы питают друг друга, многое современный танец берет из классического. Хотя создаются, разумеется, и новые школы. Школа Марты Грэм в Америке – самой основательницы уже нет, она умерла. Школа Мерса Каннингема. И прочее, и прочее.