Ю. Г. Никогда не думал. Как-то не был запрограммирован на девиз какой-то. Вот жизнь, как она есть, я ее так и воспринимаю. Часто, когда меня о чем-то таком спрашивают, привожу стихи Хайяма, который замечательно сказал:
Если хотите девиз – вот, пожалуйста. Смысл, вернее, не девиз. А о смысле жизни, по-моему, никто не сказал лучше.
С. С. Но, мне кажется, вы угадали мой замысел, по крайней мере, смысл моего вопроса. Хорошо мне подыграли. Спасибо большое.
Ю. Г. Спасибо, Сати. Спасибо за приглашение. С вами было очень приятно беседовать. Не всегда интервьюеры знают предмет, о котором берутся рассуждать. А с вами мы говорили на одном языке, профессиональном. Вот это мне приятно.
Саундтрек
Д.Д. Шостакович. “Золотой век”.
Д.Д. Шостакович.
С.С. Прокофьев. “Иван Грозный”.
С.С. Прокофьев.
П.И. Чайковский. “Лебединое озеро”.
П.И. Чайковский.
Владимир Васильев
Неразделимые
Владимир Васильев
Неразделимые
XX век в России оказался необыкновенно щедрым на великих балерин. Тамара Карсавина, Анна Павлова, Галина Уланова, Майя Плисецкая и, конечно же, ярчайшая, негасимая звезда – Екатерина Максимова.
XX век в России оказался необыкновенно щедрым на великих балерин. Тамара Карсавина, Анна Павлова, Галина Уланова, Майя Плисецкая и, конечно же, ярчайшая, негасимая звезда – Екатерина Максимова.
Екатерина Максимова и Владимир Васильев в балете “Щелкунчик” – это мое первое детское воспоминание о балете. Лет в девять, во время первой поездки с родителями в Москву, меня повели в Большой. Могла ли я тогда представить, что пройдет чуть меньше двадцати лет и я близко познакомлюсь с этими небожителями!
Екатерина Максимова и Владимир Васильев в балете “Щелкунчик” – это мое первое детское воспоминание о балете. Лет в девять, во время первой поездки с родителями в Москву, меня повели в Большой. Могла ли я тогда представить, что пройдет чуть меньше двадцати лет и я близко познакомлюсь с этими небожителями!
Есть просто люди, их большинство, а есть – люди-птицы. Катя, Екатерина Сергеевна, – она напоминала птицу: молчаливая, хрупкая, немного стертая на фоне экспансивного, чрезмерного Володи. Он говорил, шутил, жестикулировал, она молчала, наблюдала, курила… “Курила” я бы написала курсивом и большими буквами. В каждую нашу встречу у нее в руках постоянно была сигарета. Помню, в ответ на чье-то замечание, мол, не хотите ли бросить, ответила: “Когда умру, перед тем как в гроб положите, дайте мне еще пару раз затянуться любимой сигаретой…” Было в этой маленькой женщине без возраста что-то трогательно-девчачье и одновременно – невероятная сила воли.