– Красивый, а? – спросил он с улыбкой.

С виагрой или без. Сукин сын от этого заводился. Возможно, потому что он хладнокровно просчитал, что единственное, что у нее есть, – это пустые угрозы. Но все же.

Даже если он был прав, она не могла не признать, что его вера в себя и свое превосходство впечатляла.

– У вас ничего нет, потому что я ничего не делал. Все мое участие во всем этом сводилось к тому, чтобы инициировать расследование, чтобы выяснить, кто стоит за убийствами.

– Давай поговорим о том ланче в прошлую пятницу, – сказала она, поймав брошенную Фаридом бутылку с жидкостью для зажигания. – Ну, тот, вместе с Якобом Сандом в Zeleste.

Затем, осторожными и спокойными движениями, она разбрызгала жидкость в подгузнике для взрослых. – Кто был третьим?

– Не понимаю, о каком ланче ты говоришь?

– Не понимаешь? Ну, тот самый, когда ты на самом деле собирался к стоматологу. Извини, становится холодновато. – Она положила подгузник в его трусы и натянула их обратно. – Но только здесь, для начала. – Она кивнула Фариду, который в свою очередь включил вытяжку на полную мощность. – Мадс Йенсен, ведь так его зовут? Генеральный прокурор.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Не знаешь? – Она достала большую зажигалку и щелкнула кнопкой у него перед носом. – Его мобильный телефон случайно оказался там, на ланче, в то же время, что и ты с Якобом, и если не ошибаюсь, вы были лучшими друзьями с тех пор, как оба ходили в подгузниках.

– В таком случае, это будет далеко не первый раз, когда ты ошибаешься. – Слейзнер смотрел то на нее, то на желтое пламя длиной в сантиметр на конце носика, и судя по тому, что ей удалось заметить у него во взгляде, что-то изменилось. Как будто только сейчас он осознал возможность того, что она не блефует. – Так что ты просто вонючая ссаная сучка, которая понятия не имеет, во что ввязалась, – сказал он наконец, и лицо его озарила улыбка.

Слова давно потеряли свое значение. Другое дело – взгляд. Его вызывающе пронизывающий взгляд, который заталкивал ее в угол и видел ее блеф насквозь. Было ли это причиной того, что она поднесла зажигалку с маленьким огоньком к его промежности, она не знала. Единственное, что она знала, это то, что она потеряла контроль и ничего не могла с этим поделать, только катиться дальше.

– Дуня, что ты делаешь? – спросил Фарид. – Какого хрена ты делаешь? Мы ведь собирались просто…

– Так много всего мы собирались сделать, – перебила она, не отрывая глаз от Слейзнера. – Правда, Ким? Не говоря уже обо всем том, о чем мы думали, что никогда не сделаем.