Слейзнер неуверенно огляделся, все еще не полностью очнувшись, как будто не мог поверить, что действительно сидит связанный дома, на собственной кухне, перед камерой, в одних трусах, а напротив стоит Дуня.

– Что, твою мать, ты наделала? – воскликнул он, когда до него начало доходить. – Что? Что ты натворила, ссаная сучка? – Он тянул и рвался, пытаясь освободиться, но не мог сделать ничего, кроме как крутиться в стороны.

– Просто скажи, когда будешь готов, и мы приступим. – Она развернула стул рядом с камерой и села со спинкой между ног.

– Приступим к чему? И как ты, черт возьми, выбралась из изолятора?

– Отвечая на первый вопрос, твое признание. Что касается второго, то, вероятно, лучше тебе спросить Камиллу Крюстхофф. Так ведь ее звали?

Слейзнер усмехнулся.

– Я дам тебе шанс. Шанс, чтобы ты отпустила меня и вернула все на место. Тренажер должен оказаться на прежнем…

– А иначе? – перебила Дуня, наклонившись вперед, к спинке.

Слейзнер вздохнул.

– Ты даже еще чокнутее, чем я думал. Нет никакого иначе. Ты умрешь в любом случае. Единственное, что сейчас зависит от тебя, – это как.

– А ты все еще дерзишь, хоть и находишься в моем мире, пусть он и очень напоминает твою кухню.

Слейзнер покачал головой.

– Ты настолько наивна, что мне тебя даже жаль. Это действительно моя кухня. Но она не единственная. Даже то, что находится за ее пределами, за пределами этой квартиры, на другой стороне гавани, принадлежит мне. Амагер, или где угодно. Все это мой гребаный мир. Каждый твой шаг и шаг этого воняющего карри индийца – все это на моей земле.

– Должна признаться, я впечатлена, – кивнула она и повернулась к Фариду. – Что скажешь? Он понятия не имеет, что его ожидает. И все же продолжает вести себя так, как будто что-то решает.

– Я бы даже сказал, что это мило, – сказал Фарид.

– Мило? Да, возможно. – Она снова повернулась к Слейзнеру и посмотрела ему в глаза. – Если не знать, кто он такой.

– Кстати, о том, что ожидает, – сказал Слейзнер. – Ты правда думаешь, что тебе удастся провернуть это безнаказанно? То есть серьезно. Просто, чтобы я понимал, как рассуждает наивная шлюшка вроде тебя.

– Тебе нет смысла даже пытаться. Понять ты точно никогда не сможешь.

– Твой единственный шанс – отпустить меня. Ни сейчас, ни через пять минут, а еще пол гребаных часа назад. У меня есть друзья и связи. У меня есть люди, которые работают на меня круглосуточно, и если я исчезну больше чем на два часа, не вводя код безопасности, сработает сигнализация. Я не знаю, сколько сейчас времени, но они определенно уже в пути. Так что я бы сказал, что тебе крышка. Ты в полной жопе.