– У тебя чуть ли не отчаяние в голосе. Не так ли, точно? – Она посмотрел на Фарида, который кивнул. – Да, конечно. Время покажет, кому из нас крышка. Давай начнем, если у тебя больше нет вопросов. А то лучше покончить с ними сейчас. – Дуня ждала, но Слейзнер ничего не сказал. – О’кей, все ясно, другими словами. Хорошо. Тогда предлагаю перейти к моим вопросам. Она выключила музыку перед самым припевом и кивнула Фариду, который включил камеру. – Давай начнем с парковки и подвального помещения на Остерброгаде. Что за деятельность вы там ведете с Якобом Сандом?

Слейзнер пожал плечами.

– Не знаю, о каком подвальном помещении ты говоришь. А парковка – звучит как место, где можно припарковать свою машину.

– Здорово. Но я имею в виду скорее помещение внутри парковки.

– Можешь иметь в виду что угодно. Это не меняет того факта, что я понятия не имею, о чем ты.

– Я говорю о помещении, где ты приказал своим людям убить Цяна Ху.

– Цяна кто? – рассмеялся Слейзнер.

– Пять баллов. Но сейчас я хочу, чтобы ты отвечал на мои вопросы, и если ты еще не догадался, у нас почти на все есть доказательства. Например, что ты часто бывал в помещениях, где был убит Цян. У нас есть записи разговоров и снимки, доказывающие твою связь с Якобом Сандом, который, как оказалось, владеет этими помещениями. Мы также знаем, что ты, Якоб и Могенс Клинге были там в ночь его смерти. Или лучше сказать, убийства.

– Если бы я мог аплодировать, я бы аплодировал, – сказал Слейзнер. – Звучит почти правдоподобно. Как будто у вас куча всего, когда на самом деле у вас ничего нет, потому что это неоткуда взять.

– Нет? А почему ты так в этом уверен? Из-за организованного тобой пожара? Думаешь, он все уничтожил? Конечно, в пламени было многое утеряно, должна признать, но, к счастью, ничего значимого там не было.

– Ты блефуешь, – посмотрел ей в глаза Слейзнер и натянуто улыбнулся. – Это меня нисколько не удивляет. Что тебе еще остается? Меня удивляет, как плохо ты это делаешь. Взгляд, тон голоса, язык тела. Ты совершаешь все классические ошибки.

Никто еще не превращал ложь в такую неотъемлемую часть своей личности, как Слейзнер. Если он что-то и умел, так это выдавать ложь, не моргнув глазом. И теперь он, казалось, видел ее насквозь и читал ее мысли, как будто слушал аудиокнигу.

– Давай немного поговорим о Яне Хеске, – сказала она через некоторое время. – Твоя маленькая хитрость обвинить меня с помощью видео, в котором я на него нападаю, должна признаться, очень впечатляет. Сработано четко и эффективно, хотя мы оба знаем, что это не имеет ничего общего с правдой.