– Черные тучи сгустились над нами, – продолжал он. – Тут же я увидел скачущую валькирию. Голая, покрытая жертвенной кровью сына Хакона. Она кричит и кидает копье прямо в грудь Буи Толстого, и он замертво падает рядом со мной.

Хальвар стоял, устремив свой взгляд назад, и в длинном доме стало так тихо, что было слышно, как дрыгает лапами одна из собак, лежавших у двери. Йостейн Карлик встал на земляной пол, положил свою руку на спину Хальвару, и тот поднял голову. Его глаза сверкнули.

– Большой, с руку взрослого человека… – Хальвар показал нам кулак. – Никогда я не видел такого града, ни до, ни после. Своей нечеловеческой силой Эйрик ярл смог повернуть само небо против нас. Должно быть, великаны крепко держали Тора, намертво связав ему руки, потому что он ничего не смог сделать, чтобы остановить разыгравшуюся против нас непогоду. Я видел, как люди падали замертво с разбитыми черепами! А я… – Хальвар показал нам свои руки. – Обе мои руки были сломаны. Но я продолжал сражаться! Так же поступали и все вы, вы, сидящие здесь сегодняшним вечером и слышавшие песнь мечей в тот день!

Кто-то из мужчин согласно кивал головой, вокруг раздавался гул голосов – они там были и помнят своих падших в бою братьев. Хальвар тогда подошел ко мне с Бьёрном и поставил одну ногу на край скамьи, положил руку на колено и мрачно посмотрел на нас.

– Вы это должны знать, мальчики, хоть мы и не отбили Норвегию, но победа осталась за Вагном. Сигвальди оказался трусом и сбежал. Все, кто остался в живых и сражался, были захвачены в плен. Но ярл Хакон знал, что такое мужество, и пообещал пощадить того человека, который это заслужит.

Снова вышел Йостейн Карлик, и, пока Хальвар стоял, уставившись на нас с Бьёрном, этот низкорослый воин рассказал, как его самого, Хальвара, Вагна и многих других усадили на какие-то бревна, так чтобы можно было отрубить им головы прямо там, потому что Эйрик ярл слышал, что они предпочитают, чтобы их казнили сидя. Один за другим смело глядели воины палачу в глаза и погибали без страха. Так должно было произойти и с Хальваром, Йостейном, Вагном и прочими, если бы один воин по имени Сигурд, сын Буи Толстого, не решил, что ему надо погубить хотя бы еще одного жителя Трёнделага перед своей смертью. У Сигурда, сына Буи, были длинные белокурые волосы, и эти самые волосы он не хотел испачкать своей кровью, поэтому он попросил одного из людей Эйрика ярла подержать их и опустить секиру на голую шею. Но пока опускалась секира, он рывком дернулся вперед, а бедолага, державший его волосы, лишился обеих рук. Сигурд продолжал сидеть на бревне, Эйрик ярл подошел к нему, потому что никогда не видел, чтобы хоть один человек проделал такую шутку. Он спросил у Сигурда, как его зовут, тот дал ответ, в котором отразилась всю душа йомсвикингов: «Меня зовут Сигурд, я прихожусь сыном Буи. Еще не все йомсвикинги мертвы».