От Сигурда мы узнали, что Сигвальди вел себя как верный пес со Свейном Вилобородым, и это было печальное зрелище. Сигурд с командой находился в этом длинном доме ровно с того момента, как передал требование Вагна.

Я сидел на лавке у самой стены и задавался вопросом, были ли мы теперь тоже в заточении, как Сигурд. Снова у меня появилось огромное желание оставить все, развернуться, уйти отсюда и никогда не возвращаться. Скоро наступала осень, мне исполнялось пятнадцать лет. Я был достаточно взрослым, чтобы выполнять мужские обязанности, но недостаточно опытным, чтобы осознать, что мы оказались в центре борьбы за власть. Вагн, наоборот, прекрасно это осознавал. Он пообещал поддержку Свейну в борьбе с Олавом на севере и с Бурицлавом на юге в случае, если вспыхнет новая война с вендами. Свейн платил много серебра за этот союз, серебра, которое позволяло йомсвикингам не совершать набеги, которые им приписывали.

Сигурд продолжал стоять возле очага, пока рассказывал о безумии Свейна, а его фигура отбрасывала огромную тень на потолок. Острые, сточеные зубы придавали ему сходство со зверем, казалось насмешкой, что именно он должен был поведать о безумных проделках Свейна. Свейн пришел в ярость, когда Сигурд озвучил требование о дани, опрокинул тяжелый обеденный стол и был готов наброситься на Сигурда с ножом для разделки мяса, но вошла жена и успокоила его. Сигрид Гордая, мать Олофа Шетконунга, была для Свейна и женой, и матерью, так считал Сигурд. Она была старше его, по крайней мере, так выглядела – на голове виднелись седые волосы, а на лице – морщинки. Она обняла и утихомирила его, подала ему пиво и мясо, а стол поставили на место. Потом Свейн что-то пробурчал Сигвальди, а так как все мужчины в зале были вооружены, йомсвикингам ничего не оставалось, как сдаться.

Пока Сигурд говорил, нам принесли пиво. Еду нам не дали, а налегать на пиво не стоило. Все прекрасно понимали, что Свейн захотел сделать то же, что мы проделали в Йомсборге. Хальвар приказал выпить ровно столько пива, чтобы утолить жажду, но не более.

Весь день мы просидели в длинном доме. Никто вслух не произносил, что мы были пленниками, но все понимали, что мы не сможем выйти из дома, пока не позволит Свейн. Сигурд, сын Буи, и его люди уже долго сидели в этом доме, их так одолевала скука, что они начали поговаривать о том, чтобы высвободиться, даже не имея оружия. Конечно, их бы зарубили, не успели бы они дойти и до пристани, потому что йомсвикинги не были неуязвимыми, но они хотя бы погибли бы в бою и смогли бы попасть сразу в чертоги Одина. Единственное, что их удерживало от такого шага, – это обещание быть верными Вагну, а если бы они так бессмысленно погибли, то это свело бы на нет всю преданность.