Бьёрн, как я уже сказал, был отличным борцом, я сам не раз видел, как он побеждал крестьянских парней одного за другим. Один раз он даже дрался с двумя одновременно и, конечно, одержал верх. Но в то утро случилось то, чего до этого еще никогда не бывало: Бьёрна уложили на лопатки, и человеком, сделавшим это, был его собственный брат.

Мы начали хватать друг друга за торс, Бьёрн рассчитывал поднять меня и бросить в сугроб с силой достаточной, чтобы показать, что он сильнейший из нас двоих. А я решил следовать за ним в этой борьбе, чего до этого никогда не делал, мне хотелось быть уверенным, что он поднимет меня и бросит так, чтобы не навредить мне. Но в то утро во мне было столько злости, мне так хотелось крикнуть ему в лицо, что я видел его тем вечером, что знаю, чем он занимается. Когда он поднял меня для броска, я крепко ухватился за его шею. Бьёрн ослабил хватку и зашатался, откашливаясь, казалось сам Один даровал мне неистовство, потому что я наскочил на него, подхватил и хотел бросить. Но Бьёрн пнул меня под коленку, и я упал на спину, а он сел на меня. Потом мы оба встали на ноги, а вокруг нас уже собрались люди. Я слышал: «Братья Тормудсоны дерутся… Смотрите…»

– Сдавайся, – прошипел Бьёрн, напрыгивая на меня. Я отскочил в сторону, но моя хромая нога плохо слушалась меня, Бьёрн схватил меня под коленкой и опрокинул на спину. Он снова оказался на мне: брат прочно сидел верхом на моей груди, прижав мое горло локтем. – Сдавайся, Торстейн. Да что же сегодня такое с тобой?

Я ударил его в лицо. Удар был сильным, из носа брата пошла кровь. Бьёрн скатился в сторону, я был свободен и завалил его на спину, хотел бы я сказать, что на этом все закончилось. Но Бьёрн сбросил меня, и вот мы оба снова были на ногах. Бьёрн сплюнул кровь и ухватил меня медвежьей хваткой, я сделал то же самое, мы стояли так, сцепившись намертво, лишь сжимая друг друга все сильнее и сильнее. Это была своего рода проверка силы, хорошо известная в те времена. Бьёрн был уверен, что по-прежнему сильнее меня. Но мои руки увеличились и загрубели от постоянных тренировок, я сам стал тяжелее и сильнее.

– Хватит, – сказал я. – Заканчивай с этим.

В ответ брат лишь усилил хватку, и из его груди вырвался низкий рычащий звук.

Наверно, хорошо, что Аслак просунул палку между нами, как будто мы были крепко сколоченным деревянным столом, который ему надо было перевернуть.

– Хватит! – рявкнул он. – Остановитесь, пока кишки друг другу не повыдавливали.

Первым хватку ослабил Бьёрн, позднее я понял, насколько мудрее он повел себя в то утро.