– Нет.

– Это солнечный камень. Если держать его в направлении солнца, вот так… Он поднес его к одному глазу и прикрыл второй. – По нему можно определить курс в море.

– Ты собираешься уехать отсюда?

– Вместе с тобой, Торстейн. Как только сойдет лед, мы возьмем шнеку и уплывем.

– А как же Торгунна?

– Она поедет с нами.

Я отпустил копыто и выпрямился. Бьёрн по-прежнему держал кристалл перед собой, я взял его в руки и направил на свет, пробивающийся сквозь окна конюшни. Я ничего не увидел сквозь камень, было ощущение, что смотришь сквозь мутное стекло.

– Я убежал из Норвегии, – медленно произнес я. – Мне пришлось бежать от Олава. А теперь ты предлагаешь уехать и отсюда?

Бьёрн открыл дверь в стойло и вошел внутрь. Вингур фыркнул и боком перешел к стене, ему не нравились чужаки. Фенрир вел себя иначе, он кружился вокруг ног Бьёрна, ластился к нему, а Бьёрн, обычно с радостью чесавший его, казалось, в этот раз не обращал на пса никакого внимания.

– Я слышал об одной стране, – сказал Бьёрн. – На другой стороне моря. Западнее Гренландии. Рассказывают, что там уже поселились исландцы. Им очень нужны такие люди, как ты. Торстейн, ты бы мог строить и продавать корабли. Ты бы стал богатым. А мы с Торгунной…

– Земля на западе? – Я сделал шаг навстречу ему. – Нет никаких земель западнее Гренландии.

– Один человек из страны фризов говорил, что бывал там. Он называл эту страну Винланд. Он показывал мне топор с головкой из черного камня, который ему дал в той стране какой-то разрисованный человек, одетый в тюленью шкуру. Они выращивают виноград на склонах, как это делают внизу на юге. И там живут женщины. – Бьёрн бросил на меня беглый взгляд, посмотрел на меня украдкой. – Красивые женщины, Торстейн.

– Не знаю, Бьёрн. Звучит как сказка.

– Торгунна этому верит.

Я положил руку на спину жеребенка и погладил его шерстку. Она была пушистая, над копытами виднелись носочки, и мне приходилось постоянно счищать с них навоз.

– А что, если она не поедет? Если она передумает?

– Она носит моего ребенка, Торстейн. Она не может не поехать. Через одно или два полнолуния ее живот уже станет большим и мы не сможем больше скрывать.

– Вагн придет в ярость, Бьёрн. Если он поймет, что это ты… Он забьет тебя до смерти.

– Я знаю это, братишка. Я не дурак. Поэтому мы и должны уехать.

– Но лед еще долго продержится.