– Эй ты! – прокричали они. – Ты, большеголовый.
Я припоминаю, что я тогда впервые потрогал свою голову и не нашел ничего необычного в ней, поэтому ответил:
– У меня не большая голова!
В руках у одного из них был прут, и он показывал на меня им.
– Отец говорит, твоя мать порвалась, потому что у тебя большая голова.
Следующее, что я помню, это запах леса вокруг меня. Я бегу не останавливаясь, пока не добегаю до берега возле нашего дома. Там я захожу в воду и вижу свое отражение.
Я не заметил, как ко мне подошла Сигрид. Она схватила меня за руку, но я так резко отдернул ее, что ей пришлось выпустить ее. Моя рука лежала на топоре, я часто дышал.
– Ты забыл меня, Торстейн? Ты меня не помнишь?
Я ничего не ответил. Посмотрел на охрану у дверей и подумал, что лучше ничего не говорить, и пошел вниз к воротам.
Она пошла за мной. Мы дошли до конца двора, и она снова вцепилась мне в руку.
– Я знаю, что ты помнишь меня, – сказала она.
Мы были возле одной из стен окружавших нас домов, поэтому я быстро спрятался под ближайшей стрехой.
– Говорят, всё из-за последа, – проговорила она. – Он не выходит. И… У нее идет кровь, Торстейн. Если они не остановят кровотечение… Если она умрет… Ты же брат отца ребенка, Торстейн. Если Вагн потеряет свою дочь – он убьет тебя.
Я ушел от нее, но Сигрид настигла меня снова. Она вцепилась в мою руку, не желая отпускать, и попросила:
– Возьми меня с собой. Если ты собрался убежать, возьми меня с собой. Обещаю, я не буду тебе обузой.
Я был слишком молод и глуп тогда, во мне проснулась ревность. «Почему ты хочешь сбежать со мной? Ты же ушла от меня. К этому ирландцу. Может, ты хочешь, чтобы я вернул тебя домой к нему?»
Она выпустила мою руку, опустила глаза и покачала головой. Мне стало стыдно, что я причинил ей боль, мне хотелось обнять ее и сказать, что я забуду все, что произошло. Но пока я нес какую-то чушь, она отошла.
– Они убили его, – проговорила она. – Они убили всех той ночью.
– И взяли тебя в плен.