– Но то же может произойти и с вами, – добавил он. – Теперь вы люди Бурицлава, и так будет всегда. – Эти слова ужасно рассмешили этого маленького широкого человека, он начал хохотать и продолжал смеяться, пока прибивал крышку к ящику. Он смог успокоиться, лишь когда подошел ко мне и отдал ящик с гвоздями. – Тебе не надо ничего платить, – сообщил он. – Здесь уже были рабы с серебром.

Мы ускакали оттуда. Позднее я узнал, что Бурицлав часто давал рабам поручения, связанные с определенной ответственностью, и многие из них научились читать, что обычно было даровано лишь скальдам и летописцам. Отправляя рабов этим утром к кузнецу, он тем самым хотел убедиться, что они повинуются ему и никто из них не собирается бежать.

Токи, Эйстейн и я выехали из деревни и поскакали в лес. Я нашел удобный ритм, с которым можно было скакать на лошади, и Эйстейн это заметил. Он поинтересовался, ездил ли я раньше верхом, я ответил, что нет, если не считать того раза, когда мы убегали из Йомсборга, но Эйстейн решил, что я разыгрываю его. Одна моя рука лежала на бедре, а в другой я держал вожжи, но они мне были не нужны, чтобы направлять коня. Казалось, что жеребец сам понимал, куда нам надо было ехать, и шел туда. Разумеется, я направлял его коленями, но к этому я пришел сам, помню, насколько странным мне казалось, что у меня была власть над таким большим животным. Я ехал впереди, Эйстейн и Токи говорили о том, что было бы хорошо завернуть в лес и поискать следы кабана, ведь здесь их водилось в избытке. Мы уже находились на расстоянии в несколько полетов стрел от деревни, когда справа от тележной дороги мелькнул просвет среди буков. Там посреди луга стояла женщина. Она стояла к нам спиной и даже не заметила, как мы подъехали. Она была худенькая, одета в коричневую женскую рубашку из грубой ткани, которую обычно носили рабы. У нее были рыжие вьющиеся волосы, спадавшие на спину. Я остановил коня. Эйстейн и Токи тоже увидели ее и замолчали. Я вспомнил, что сам так же стоял когда-то, возвращаясь с жертвоприношения от Харальда Рыжего в Скирингссале. Стояла ли она сейчас, как и я однажды, пытаясь ощутить свободу, которая ждала ее, если ей удастся сбежать?

– Это одна из рабынь Бурицлава, – произнес Эйстейн, подъезжая ко мне. – Оставь ее, Торстейн.

Тогда она обернулась. Посмотрела прямо на нас, не отводя взгляда.

Я бы солгал, сказав, что сразу же узнал ее. Стыдно признаться, но это было не так. Рабы Бурицлава не носили ошейники, они всегда были чистыми и не голодали. Но прошло уже полтора года, за это время дорогая моему сердцу девушка превратилась в женщину. Да, это была Сигрид с Оркнейских островов.