– Это не мы, пап! – горячо запротестовала Варя, мотая головой.

– Оно само, – поддакнул Фил.

Папа закатил глаза и глянул в коридор. И тут же одарил их лёгкой и снисходительной улыбкой:

– Само-само. Верю! Пойду чай поставлю. А вы выползайте наружу. И рассказывайте, что да как. Сышчики.

Папа скрылся за стеной, а Фил с Варей затравленно переглянулись. Варя впихнула Филу в руки письмо со всеми приложениями. Он наморщился и попытался передать их Варе. Она помотала головой и, широко распахнув глаза, зашипела:

– Твои подарочки – тебе и представлять.

– Справедливо, – пожал плечами Фил.

Обменялись. Варя забрала две большие кружки. Фил – свои подарки.

Перепихиваясь и обсуждая, как лучше обо всём рассказать папе, они вышли в коридор. Хлопнула дверь ванной. Варя непроизвольно подняла голову. Сердце ухнуло в пятки, а пальцы едва не выпустили посуду. Фил над самым ухом выдал крайнюю степень удивления и тут же прикрыл ладонью рот.

Варя смогла лишь рассеянно кивнуть. Вытирая волосы и лицо, у двери ванной в одних лишь спортивных штанах стоял Артём. Он отнял от лица чёрное махровое полотенце и улыбнулся с позабывшейся беспечностью:

– О! А вы дома.

Фил хрюкнул, а потом на комод, звякнув о духи, оказалось отброшено послание Шаховским. С нечеловеческим гоготом, на который способны только парни, Фил напрыгнул на Артёма. Варе показалось, что тот чуть не рухнул на пол. Всё-таки устоял.

– Артемо-он… – взвыл Фил. – Бра-ат! Оковы тяжкие падут, темницы рухнут – и свобода, ага?

Артём заливисто и беззаботно расхохотался в ответ – от этого у Вари подогнулись колени. Пришлось привалиться к комоду, задвигая кружки к флаконам духов. «Неужели всё?» – тоненько пропищала в сознании робкая надежда.

Невероятно! Только вчера Артём, стремительно угасающий и хрипящий практически на последнем издыхании, не видел иного будущего, кроме тюремного. А сегодня стоял с полотенцем наперевес, и прыгал, и взрывался смехом в обнимку с Филом в её квартире.

В горле встал ком, не позволяющий вздохнуть. Всё внутри трепетало от удивления и, наверное, восторга, когда она смотрела на счастливых парней.

– Ну чего там у вас?

Папа материализовался за спиной беззвучно и бодряще потёр тёплыми ладонями её плечи. Варя вернулась в реальность. Но из горла не вырывались слова – только жалкий писк от перевозбуждения. Она молча мотнула головой в сторону бумажек, разлетевшихся по тёмному дереву, а потом, чуть подпрыгнув, крепко-крепко обняла папу за шею и с чувством чмокнула в щёку.

– Пап, спасибо! Большое-пребольшое!