Зимин отвёл руку с пистолетом и выстрелом поднял в воздух снег под ногами отца. На выглаженных матерью брюках осели брызги снега. Отец не дрогнул. Снисходительно усмехнулся и заговорил тем самым нравоучительным тоном, каким всегда воспитывал Фила, набирая обороты с каждой фразой:

– Зёма-Зёма… Ты как был шестёркой, так ею и остался. Ведёшься на блестяшки и зелёненькие бумажки. Ты даже не думаешь о людях. О том, что сейчас тебя на прицеле держат снайперы, что одного взмаха Олега достаточно, чтобы тебя застрелили.

Фил, затаив дыхание, слушал отца и не верил собственным ушам. Он смеялся! Смеялся над человеком, в руках которого сейчас была жизнь Фила, жизнь его сына! Смеялся над психопатом и был уверен в своей неуязвимости.

Фил криво оскалился: его отец не был Вариным папой. Он оставался собой, Андреем Шаховским.

– Как будто ты другой, – прошипел Зимин. – Ты ведь такая же сволочь… Это из-за тебя погибли люди!

– Не-а. Это твоя ошибка. Я тебе заплатил, чтобы мы не сгорели. Как ты это решил – это твоё решение. Вот ты за него и отвечаешь.

– Ты загнал меня в угол! – вспыхнул Зимин. – Либо сгорали вы, либо меня должен был грохнуть Марк! Такая себе перспективка, не? Ты бы что сделал?

– Вопрос неудачников, – отец сделал решительный шаг и замер в пяти шагах от Фила.

– Ты хочешь, чтобы я вышиб мозг твоему сыну? – с азартом пропел Зимин, и над ухом щёлкнул взведённый курок.

Олег Николаевич, наблюдавший за всем со стороны автомобиля, впервые подал голос:

– А чем провинился Фил? Тем, что он ребёнок своих родителей?

– Да пусть вышибает, – отец обернулся и коротко кивнул Ветрову. – Всё равно вышибать нечего. Был бы пацан с мозгами – не сунулся бы в это дерьмо! Или мне рассказал. Только он ведь не сделает – кишка тонка!

Фил буквально чувствовал, как стоит на тонком канате над чёрной бездной, а отец с удовольствием проверяет канат на прочность, а Фила – на равновесие. Олег Николаевич крикнул:

– Тогда какой во всём смысл? Убить ребёнка на глазах родителей? И всё? Ты же чего-то хотел от Шаха.

– Да, – вдруг кивнул отец. – Что тебе нужно?

Зимин зарычал что-то невнятное про деньги и вдруг вскинул руку с оружием. Пистолет снова упирался в лоб другого человека. Фил нашёл взглядом бледно-голубые, как у него, глаза отца, и под сердцем что-то дрогнуло. Не сжалось болезненно, как когда он услышал о матери, не прогнало холодную дрожь по всему телу, как когда пистолет направили в Варю. Но – дрогнуло.

И мысли закружили в водовороте. Отец продолжал короткую перестрелку фразами с Зиминым. И этот псих всё больше и больше от жажды денег переходил к маниакальной идее мести. Кричал о людях в агонии, являющихся в кошмарах. А отец невозмутимо приподнимал бровь.