Сел.

Янтарная жидкость соблазнительно манила возможностью забыться. Всего-то выпить пару стаканов и лечь спать. И тогда назавтра сегодняшний день покажется одним из редких красочных снов. Олег подтянул к себе бокал. Хлопнула дверь ванной. Варя, роняя огромные капли воды на ламинат, прошлёпала в свою комнату. Грохотнула дверь шкафа в коридоре: похоже, Олег забыл её закрыть.

Бокал с тихим стуком вернулся на стол. Слабовольное желание напиться донельзя, утопиться в алкоголе, чтобы снять нервную дрожь и смутное беспокойство за состояние дочери, направляло руки к бокалу. При этом от вида и запаха алкоголя почему-то воротило. «Это самообман. Мне просто хочется верить, что всё так. А надо же ещё всё как-то преподнести Яне… – в кабинете зазвонил мобильный. – Вспомнишь лучик…» Олег не сомневался, что звонит жена: никто из его знакомых, кроме Яны, не обладал феноменальной способностью звонить в самый подходящий момент.

– Кто там? – крикнула Варя из своей комнаты.

– Мама, – лаконично бросил Олег, снимая трубку. – Да, Ян?

– Привет, – по холодной горечи в голосе было ясно, что она в курсе всего. – Олег, как у вас дела?

– У нас? – по пути в кухню Олег невольно обернулся на комнату Вари. Качнул головой: – Более-менее.

– Да? Ну ладно.

– Яна…

– Олег… – жена сделала паузу, словно борясь с эмоциями, и с нервной усмешкой выдохнула: – Ты же знаешь, что я чувствую, когда ты врёшь.

– А ещё мониторишь новостные инстаграмы города, – напомнил Олег, усаживаясь напротив коньяка. – Я полагаю, за полчаса они уже раструбили всякой ерунды.

– Как сказать… Фото. С места стрелок твоих! И подпись, что по их данным мужчина взял в заложники двух подростков и требует выдать ему Шаховского Андрея Константиновича. Личности заложников уточняются. Каково, а?

– Дрянь, – бросил в сторону Олег: журналисты совсем распоясались, раз не посчитали должным зацензурить имя Шаха. – Завтра же прикажу найти и лично голову откручу.

– Я о другом! Заложники! А я Варе звоню, пять раз, как дура… – Янин голос дрогнул, и она затихла.

Олег понимал, что она сейчас ощущает. Бессилие. Убивающее бессилие родителя, когда его ребёнок далеко, на грани жизни и смерти, напуган или болен – примерно то же ощущал Олег, когда маленькая Варя с тяжелейшей пневмонией лежала в переполненной детской больнице. Пятнадцать лет назад. Но он этого чувства не забыл.

– Теперь уже всё хорошо, Яна, – тихо выдохнул он, протягивая имя супруги. – Мы дома.

– Почему ты мне не сказал?! Я мама! Я имею право знать, что с моим ребёнком! Как так получилось?

– Она пошла пешком!