– Сэр! сэр! Ради Бога прикажите стрелять! – кричал унтер-офицер. – Минута настала!

В кустах показалась стройная фигура мальчика, которого присылал Туила в прошлую ночь в качестве вестника несчастья. Сын Ту-Оры постучал в окно и когда Фитцгеральд подошел к нему, то маленький дикарь шепнул: – Надо стрелять, чужеземец… стреляй, стреляй! Туила велел сказать тебе, чтобы ты стрелял. Иначе Ша-Ран всех вас принесет в жертву богам.

Смелый мальчик едва успел скрыться, как новый град камней ураганом ворвался в открытую дверь и матросы ответили на него с своей стороны бешенным криком. – Сэр! – крикнул один из них, особенно недовольный ходом обороны, – сэр, неужели английские солдаты должны погибать из-за того, что вы боитесь застрелить горсть этих негодяев?

Лейтенант, бледный как смерть, только взглянул на него. – Ты, кажется, хочешь, чтоб я предал тебя военному суду?

– Сэр, сэр! – воскликнул умоляющим голосом унтер-офицер. – Ради Бога, время не ждет!

Фитцгеральд отвернулся. – В таком случае… пли! – скомандовал он полузадавленным голосом.

Мульграв все время находившийся при орудии, которое было наведено на самую густую толпу дикарей, только этого и ждал… выстрел грохнул… и его опустошительное действие среди туземцев, не имевших понятия об огне белых, не замедлило обнаружиться. Несчастные как раз бежали в этот момент прямо против дула наведенной на них пушки, не стараясь пользоваться никаким прикрытием, не считая этого даже нужным и потому они налетели на страшный выстрел, даже не заметив, что им предстоит встретится с отпором.

Зрелище было ужасное. По крайней мере двадцать человек повалилось замертво, или убитых на повал, изувеченными и обезображенными. У одного оторвало руку, у другого ногу, были также трупы с оторванными головами и разорванным животом…

Уцелевшие дикари стали как вкопанные, каждый в том положении, в каком его застигла катастрофа. Они не понимали, что такое случилось, но ужасное, захватывающее зрелище на минуту сковало их члены параличем, они ничего подобного не ожидали и тщетно старались объяснить себе случившееся.

– Бог белых людей! – наконец, пронеслось шепотом из уст в уста. – Бог белых! Он бьется на их стороне!

– Бежим, иначе все мы погибли!

– Да, да!.. бежим!

Ша-Ран испустил дикий рев. – Наши боги сильнее! – воскликнул он. – Их много против одного. Мы должны одолеть их!

– Дверь дома по-прежнему открыта… войдем и перебьем чужеземцев!

– Не ходите! Не делайте этого! Иначе мы все погибли!

– За мной! – кричал Ша-Ран. – За мной!

Он потрясал своим длинным копьем и с дикой яростью бросился вперед, в сопровождении многих из своих приближенных, между тем как остальные инстинктивно пытались спрятаться за деревьями избежать неприятельского огня. Когда передние ряды колонны дикарей снова подошли поближе, Мульграв дал второй выстрел, и снова ядро проложило широкую брешь в толпе осаждающих. Высоко кверху брызнула кровь, воздух огласился криками и стонами умирающих и раненых.