– Говорите прямо! – нетерпеливо отозвался лейтенант.

– Ну, так я боюсь, сэр, что нам на головы начнут бросать горящие головни.

– Не думаю! – воскликнул Фитцгеральд. – Ни один из этих суеверных дикарей не осмелится забраться к нам на крышу.

– Как знать! Подозрительно, что они так притаились и как будто оставили нас в покое… самый страшный шум был бы мне много приятнее.

– И мне… могу в этом сознаться.

– А может быть после неудачи они совсем покинули наш остров? – предположил кто-то.

Но десятки голосов тотчас же это опровергли.

– В таком случае Туила нашел бы средство известить нас об этом.

Проект раскрыть крышу пока был оставлен, но это стоило неслыханных жертв. Воздух с часу на час становился тяжелее и ужаснее, насекомые проникли во внутренность дома, от трупного запаха было некуда деваться.

Тела убитых почернели; то, что от них оставалось, крысы добровольно уступили полчищам червей.

Вода в бочках от жары стала тепловатой и начала принимать запах, наполнявший атмосферу; бочки с рассолом забродили и обручи на них полопались, мясо попортилось, жир прогорк.

В этом зачумленном воздухе, наполнявшем весь дом, не могли держаться никакие съестные припасы, и им не мог дышать ни один человек. Матросы, не спрашивая разрешения, полезли под крышу и вырубили в ней топорами широкия дыры.

Это несколько уменьшило духоту и жару, воздух пришел в некоторое движение, но зловоние теперь скорее усилилось, чем уменьшилось. Люди в унынии опустили руки.

– Мы отворим двери и уйдем! – кричали некоторые. – Такое положение невыносимо!

Лейтенант только поднял руку. – Я вам не препятствую, – сказал он. – Делайте, что хотите!

Но другие еще раз настояли на том, чтобы потерпеть. – Кто знает, что к нам не подоспеет помощь, ребята? Ведь каждую минуту надо ожидать прибытия военного судна.

– Ах, – плакались иные, едва сдерживая рыдания, – хотя бы только взглянуть на великобританский флаг, услыхать грохот английских пушек!

– Господь смилуется над нами!.. Вспомните, когда бунтовщики держали нас в плену на палубе «Короля Эдуарда», разве положение наше тогда не было еще безотраднее, еще безнадежнее?

– Нет, нет! – качали многие головами. – Тогда было чем дышать!

– А здесь скоро откроется настоящая чума. Зловоние доходит до крайних пределов!