Кит сжал ладонью угол трибуны, прищурился, и откапал в памяти заученные слова. Скрупулёзно соблюдая пунктуацию, рот выдал порцию отрепетированной речи.

– Я благодарен, что фильм вызвал единогласное принятие. Счастлив, что этот эксперимент высоко оценён большинством кинокритиков. Этот фильм я посвящаю отцу, а также всем военным и гражданским, кто пострадал во Вьетнамском конфликте. Работа над картиной тяжело давалась команде, которая в большинстве своём состояла из энтузиастов. Натуральные съёмки заняли много месяцев, и много материала не вошло при окончательном монтаже. Но для меня было важным работать без цензуры и не подвергаться давлению извне. И за это я благодарен...

Он замолчал. Кит перевёл взгляд на белую от недостатка крови ладонь. За навыком мимикрии всегда прятались напряжённые суставы. Медленно выпустил стекло трибуны, разжал пальцы и пошевелил, возвращая гибкость.

– Я благодарен своей жене. Бывшей жене, Лине Олсен. Без неё бы этот фильм не состоялся. Спасибо.

Последние слова вызвали в рядах зрителей торнадо. Но шквал возгласов снесли громкие овации.

Кит развернулся на каблуках и покинул сцену. Краем глаза заметил, как Мария уже справилась с потрясением и с лёгкой улыбкой принимает от соседей поздравления. Кики бросила уничижительный взгляд, нервно склонилась к Лео.

Объятия Риверы пропахли пивом и обрушились первыми. Сверху обезьяной прыгнул Вуд, за ним ещё кто-то. Кит шатался как подвыпивший, отвечал на поздравление, смеялся.

– Чертяка! Ну, чертяка! Ну, сукин сын! Обскакал всех!

Когда Кит сдержанно выпутался из клубка, Мария коснулась щекой, похлопала по плечу и наклонилась к уху:

– Не могу поверить, ты это сделал, не поговорив со мной, – и добавила громко, – поздравляю, Кристофер, заслуженный триумф! Отец бы гордился!

Лео с Кимберли синхронно повисли на шее. Подставили улыбки камере, без воодушевления потоптались каблуками по ноге и одновременно выпустили жало:

– Ты самый гнусный урод, какого только встречала! Надеюсь, сгоришь в Аду!

– Берегись братец, акулы кинематографа не простят музыкантишке, что обставил их на собственном поле. Тебя разгромят критики. Уверенна, кассовые сборы провалятся.

– Очень рассчитываю, – тепло отозвался Кит.

Он знал, опустился в кресло, лопатки коснулись спинки. Но потерял ощущение гравитации. Тело не весило, как и события. Видел, Мария говорит с сестрой, жестикулирует, раскрывает рот, не может смириться, что он собственноручно слил сенсацию. Но Кит не слышал слов. Сплошной белый шум. Пристально смотрел на мать, что-то выискивал в правильных чертах. Перевёл взгляд на Лео, Ким, Джозефа, Френка, скользнул дальше по рядам. Ничего.