– Извини, малыш, – произнёс Руди.

– Брось, почини парню синтезатор, – вмешался Кутайба. – Мы же знаем, что ты можешь. Помнишь, ты говорил, что не починишь солнечную панель для старика Чиумбо? А потом просидел весь день и починил.

– Для тебя это выглядело так, будто я протёр всё щёткой и оно заработало. Ты даже не представляешь, как пришлось напрягать мозги, чтобы починить те батареи. Я облазил все инструкции изготовителя и все форумы, чтобы сравнить сопротивление каждого резистора. Отчистил их от векового мусора. Клянусь, там было что-то похожее на эктоплазму. Это глупая и ненужная работа. В этот раз я могу провозиться целую неделю и получу в итоге какой-то дурацкий работающий синтезатор. Абсолютно бесполезный.

– Ты же видишь, как этому малышу нужен музыкальный инструмент. Душа требует. Ты же сам был ребёнком. Неужели не помнишь, каково это – очень сильно чего-то хотеть?

– Я вырос на улице, – ответил Руди. Он всегда говорил спокойно, даже когда начинал злиться. – Если я чего-то очень хотел, это почти всегда была еда.

– Я тебе потом заплачу, – сказал Дарвин, он не позволял надежде появиться в его голосе. – Проси чего хочешь.

– Не надо снова начинать эту песню. Ладно, починю я твой идиотский синтезатор. Но ты будешь моим вечным должником, запомнил? Если ты будешь спать посреди ночи, а я попрошу тебя принести порошок с водой, ты принесёшь. Если мне нужна будет помощь в переносе барахла, а ты в этот момент будешь давить по клавишам на своём инструменте, ты всё отложишь и пойдёшь за мной. И никогда больше не упоминай свои дурацкие дворцы и дорогие кровати. Никто здесь в сказки не верит.

– А я люблю послушать про роскошь и дорогие вещи, – ответил Кутайба.

– Согласен, – произнёс Дарвин и протянул Руди руку: – Что бы ты ни попросил, я твой должник.

Долгие шесть часов Руди тыкал разными инструментами в микросхему и смотрел в телефон: искал неработающий элемент. Выглядело так, словно он пытается оживить чудовище Франкенштейна. Ищет алхимический секрет жизни неработающего прибора. Весь процесс починки Руди сопровождал огромным количеством ругательств, начиная с оскорбления сборщиков синтезатора и заканчивая президентом Мексики – его родной страны. Это был его стандартный рабочий процесс: если бы он молчал, это означало бы, что работа стоит на месте.

Несколько раз Дарвин выглядывал у него из-за плеча, чтобы посмотреть, как продвигается работа. Он в этом ничего не понимал, но всё равно не мог усидеть на месте. В очередной раз, когда Дарвин встал за спиной Руди, тот выпрямился и сказал: – Иди погуляй. Возвращайся, когда успокоишься и не будешь лезть ко мне под руку.