– Надеюсь, мне не придется.

Услышав ее ответ, я резко натянул поводья Пэллора, ветер врезался мне в спину, а мой дракон удивленно фыркнул. Энни опустила забрало.

– Мы должны прекратить этот разговор. Давайте тренироваться. – Ее голос прозвучал приглушенно.

Думаю, мы оба обрадовались, что разговор окончен.

В столь холодную погоду драконы не были способны изрыгать пламя, потому нельзя было подниматься над ареной слишком высоко, чтобы их лапы не обледенели, но ни один из драконов, казалось, не выражал недовольства. Я не находился в воздухе со времен новопитианской экспедиции и ни с кем не тренировался после дуэли с Джулией. Но, несмотря на то что я рад был снова подняться в небо, я чувствовал напряжение, сильнее сжимая коленями бока Пэллора.

«Ты должен это преодолеть. Ты не будешь оставаться в стороне, когда мы встретимся с ними в следующий раз».

Все шло хорошо, даже лучше, чем ожидалось, в течение первых нескольких схваток. Мы изрядно вспотели, драконы разогрелись и были готовы к контактному бою. И когда Пэллор нанес удар, Энни заворчала от боли.

И вдруг это произошло снова. Как и во время спарринга с Криссой, словно темное облако пепла заслонило мой взгляд, я внезапно услышал ее. Воспоминание ворвалось в Пэллора в яростном переливе эмоций, и мы оба впали в ступор.

Голос Энни возвратил меня к реальности:

– Хочешь остановиться?

Я ощущал, как все внутри меня сжимается, ужас от воспоминаний кажется невыносимым, а ненависть к самому себе едкой горечью поднимается к горлу, вызывая тошноту. Но я заставил себя думать о Максе, Орле, Даке. Об Иксионе, заставляющем Энни смотреть, как гибнет ее друг.

– Нет.

Мы развернулись, позволив драконам перезарядиться, и снова бросились друг на друга. Мы остановились только тогда, когда зазвонили колокола. Полдень. Через час у нас обоих начинались занятия.

– Повторим завтра, – заключила Энни, и я не мог понять, предлагает она это как друг или приказывает как командир, но в любом случае это был не вопрос, так что я не мог ей отказать.

И с каждым днем мне становилось легче.

Однако нам не становится проще разговаривать друг с другом. Я чувствовал тяжесть на сердце, передавая свои статьи Мегаре Роупер на галерке лекционных залов, когда оборачивался и видел, что Энни смотрит на нас. И мне нелегко было наблюдать, как она ходит на занятия в компании Пауэра, почти каждую ночь дежуря вместе с ним.

Я вспоминал, что еще совсем недавно просыпался рядом с ней и обнимал ее.