Агга прижала руки к лицу, а в ее глазах сверкнули слезы.

– Скажи мне, что ты задумал, – прошептала она.

Я так долго хранил от нее секреты, мечтал рассказать ей обо всем, но не решался и не был готов к тому, что это произойдет вот так. Я попытался утешить ее, но слезы все равно стекали по ее щекам. После того как рассказал ей все: и про ключ Спаркера, и про Антигону на дюнах, и про драконий яд, который скоро будет у нас, – она сказала:

– Из-за этой фантазии погибнут мои дети.

– Агга…

Я потянулся к ней, но она оттолкнула меня назад, к нашей растрескавшейся от старости двери. Я с глухим ударом врезался в нее.

– Ты совсем не подумал о Гарете и Бекке? Твои слова после смерти Имона, когда ты обещал позаботиться о нас, совсем ничего не значат?

– Я забочусь о вас. Я делаю это ради них. Ради тебя…

Глаза Агги вспыхнули:

– Не надо говорить, что это ради меня, потому что тебе никогда не приходилось прощаться с детьми, не зная, увидишь ли ты их снова!

Она отшатнулась от меня, и я рухнул на землю. Потому что воспоминание о том, как Агга на коленях целует малышей, прежде чем Иксион уведет их, внезапно обожгло меня болью.

Может, мне и не приходилось прощаться с детьми. Но мне приходилось смотреть, как это делала она.

Агга опустилась на ступеньку, уткнувшись лицом в колени. Ее голос был похож на пьяное, приглушенное бормотание:

– Я не могу этого вынести. Только не снова.

Мир вокруг меня помутнел. Я присел рядом с ней:

– Вот почему мы должны пойти на это. Чтобы тебе не пришлось переживать это вновь.

Она раскачивалась взад-вперед, обхватив руками колени.

– Ты не можешь просто положиться на Дело? Он был добр к нам. Оберегал нас…

У меня еще сильнее расплылось перед глазами. Он был добр к нам. Как никто другой. Но это ничего не меняло.

– Этого недостаточно. Ты знаешь, что нет, Агга. В любом случае… это он дал мне ключ от Спаркера.