– Я имею в виду, в итоге ты просто переместился из одной в другую или сделал две?

– Сделал две.

– Ага, ясно, – кивнул Юэн, наблюдая, как Берн доставал из пачки светочувствительную бумагу. – Но зачем?

Тот пожал плечами.

– Чтобы всегда была возможность проявить пленки или фотографии.

Что-то в этой фразе зацепило Юэна. Перед его глазами сразу же возникла комната Грегора Макхью, заполненная коробками со снимками.

«Чтобы всегда была возможность проявить пленки или фотографии», – повторил Юэн мысленно, стараясь вникнуть в суть каждого слова. А не похоже ли это на пробуждающуюся одержимость?

Юэн внимательно следил за движениями Бернарда, пока тот, натянув перчатки, устанавливал негативы в фотоувеличитель. Он не выглядел одержимым. В его плавных движениях ощущалась расслабленность. Ему просто нравилось этим заниматься. Никаких навязчивых мыслей. По крайней мере, создавалось именно такое впечатление, и, увлеченный наблюдением за тем, как в кюветах с растворами проявлялись изображения на бумаге, Юэн и вовсе позабыл о какой-либо одержимости.

Через час в воздухе маленькой фотолаборатории явственно ощущался запах химических веществ, поэтому Берн предложил сделать перерыв. Они выпили по чашке чая и вышли во внутренний дворик подышать свежим воздухом и посмотреть, как на фоне луны проносятся клочья облаков. Было даже как-то непривычно видеть все не в красном свете проявочной. Юэн заметил небольшой гриль с прикрытой крышкой, одиноко стоявший в самом дальнем углу крыльца.

– По-моему, самое время для барбекю, – сказал он, кивая в сторону.

Бернард посмотрел на наручные часы.

– Сейчас первый час ночи, – вздохнул он.

– Именно. Самое подходящее время для сочного куска хорошо прожаренного мяса.

– Мы ведь поужинали. Или по ночам в тебе просыпается зверский аппетит? Ты, случайно, не оборотень?

– Кто знает, – засмеялся Юэн и мелодично пропел: – Знал бы ты, как я схожу с ума, ожидая восхода кровавой луны.

Они постояли на улице еще минут пять, поболтали о всякой ерунде. Юэну даже показалось, что Берн становится прежним. Практически таким, каким был до смерти Грегора, только сейчас они с Юэном были ближе друг к другу, чем тогда. Кто бы знал в тот первый день, когда Юэн пришел в фотостудию сделать фотографии, что они с Бернардом будут вот так стоять ночью на крыльце и смотреть на лесную опушку под лунным светом?..

– Становится прохладнее, – сказал Берн, – давай вернемся в дом.

Они поработали еще около часа. Юэн проявил несколько снимков и не испортил ни один из них. Основную суть он уловил еще в самый первый раз, теперь же было намного привычнее орудовать щипцами. Ничего сложного. Всего лишь засекай время и подцепляй плавающую в растворе фотографию. Берн даже поаплодировал его успехам.