– Открывай, – велит мама.

Дрожащей рукой я поднимаю обложку. Страницы фотоальбома заполнены моими детскими снимками. Я, пухленькая, лысая и в ползуночках, кушаю, сплю, играю, пускаю слюни – и все это в компании Дэнни.

– Он не выпускал тебя из виду с того самого момента, как ты родилась.

На одной из фотографий он прижимает мое лицо к своей голой груди.

– Он любил смотреть, как я кормлю тебя грудью, и удивлялся, что из моего тела берется молоко, – говорит мама. – Однажды он попытался накормить тебя сам и никак не мог понять, почему у него не выходит.

Я невольно улыбаюсь. Да, это похоже на двухлетнего Дэнни. Медленно перелистывая страницы, я вглядываюсь в его круглое прекрасное лицо. На одной фотографии мы сидим на вершине горки в парке. Мне года полтора, не больше. Мама говорит:

– Мы не хотели, чтобы ты залезала на горку, но ты посмотрела, как катается твой гэгэ, и захотела так же. Ты забралась наверх, но скатываться тебе было слишком страшно. Дэнни залез к тебе, и вы скатились вместе. – Она гладит меня по руке, погрузившись в воспоминания. – Потом ты снова забралась наверх, и так по кругу. Он каждый раз скатывался вместе с тобой.

Я прочищаю горло. Жаль, что сейчас Дэнни не может обнять меня на этих американских горках.

– Я по нему скучаю, мам.

Она берет мою руку и сжимает.

Мы вместе пролистываем альбом до конца, и мама делится со мной воспоминаниями обо мне и Дэнни. Дойдя до последней страницы, она говорит:

– Вот что важнее всего, мэймэй. Кроме семьи у нас ничего нет.

Я киваю. Она закрывает альбом и кладет на место. Потом, стоя в дверях кухни, говорит мне:

– Ты не можешь жертвовать семьей ради справедливости. Семья – это самое важное. Особенно сейчас.

Убедившись, что я ее услышала, она идет переодеваться. В каком-то смысле мне было бы легче, если б мама продолжила на меня кричать. Тогда я могла бы разозлиться в ответ. Но это? Это гораздо хуже. Мне нечего ей ответить.

Потому что я знаю, что она права.

Глава 64

Глава 64