Женщина не хотела признаваться даже самой себе, но её это всё же расстроило. Видимо, она совсем одичала за прошедшие восемь лет, разучилась общаться с представителями противоположного пола, состарилась и растеряла всё своё обаяние.

Весь следующий день Лина находилась под впечатлением прошедшего вечера, однако вскоре некогда стало думать о чём-либо «несерьёзном». Сначала вернулись из отпуска дочь Алиса с семьёй. Потом Юля, жена Сергея, уехала с сыном в соседний город к её родителям, пока Сергей был в командировке. Лина провожала невестку и внука.

В один из вечеров, возвращаясь от дочери, Элина даже не увидела, а почувствовала, что наконец-то расцвели липы, растущие у дома. Потому, умывшись и переодевшись, она сразу вышла на балкон и распахнула там окна.

Конечно, сейчас всё не так, как раньше. Застеклённое пространство не позволяет полностью раствориться в аромате, и всё же Лина закрыла глаза, подняла лицо и несколько раз глубоко вдохнула.

Правда ощущение было странное: женщине вдруг показалось, что за ней кто-то наблюдает. А потом она и вовсе услышала осторожное покашливание. Элина начала оглядываться по сторонам в поисках раздражителя, как вдруг заметила на соседнем балконе того самого Валерия, с которым они провожали кота несколько дней назад.

И только в этот момент в голове у Лины начали складываться два и два.

— Добрый вечер! — улыбнулся сосед.

Такого мощного дежавю у Элины никогда до сих пор не было, хоть и прошло четыре десятка лет с тех пор, как семья Мизгирёвых переехала на Север.

На месте старых деревянных окон и балконной двери соседней квартиры сейчас были стеклопакеты, однако сам балкон оставался почти прежним, открытым. Только теперь он был обшит по бокам синей вагонкой.

Когда-то очень-очень давно, совсем в другой жизни, стоило только Лине выйти на бабушкин балкон, как на балконе, расположенном слева, появлялся сосед Валерка Мизгирёв, а проще говоря — Мизгирь. Такой же мелкий и вредный. Это был единственный человек, которому всегда удавалось вывести из себя обычно спокойную, рассудительную и вежливую Элину.

Мизгирёвы жили прямо у бабушки за стенкой, но их квартира располагалась в соседнем подъезде.

— Добрый вечер, — справившись с первоначальным потрясением, ответила женщина.

— Не высовывайся так, пожалуйста, Сотникова! Я за тебя переживаю.

— Я давным-давно не Сотникова, а Тимофеева. А ты… Вы же уехали ещё тогда, когда тебе было лет десять!

— Абсолютно верно, мне было десять лет. Рад, что ты это помнишь.

— Ты незабываем, Мизгирёв!

— Польщён, — мужчина слегка поклонился. — И всё же ты не узнала меня даже тогда, когда посмотрела мой паспорт. А я тебя сразу узнал, как только впервые увидел на балконе несколько дней назад.