– Радость, гнев, печаль и удовольствие, – сказала Мичжа. Глаза ее сверкали. Яшма улыбнулась и, подойдя к доске, добавила еще одно очко команде, в которую входила Мичжа. Девочки захихикали.

– Да, именно эти четыре чувства выражает искусство, в том числе традиционный танец.

– Но, госпожа Ан! А где же любовь? – спросила Мичжа.

– Любовь? – Яшма задумалась на секунду. Для нее любовь была на самом первом месте в танце. Но раскрывать свои истинные чувства по этой теме было бы некорректно в разговоре с десятилетними девочками. А потому она сказала просто: – Разве мы не злимся и не расстраиваемся из-за любви? Разве любовь не приносит нам радость и удовольствие? – Детишки воодушевленно заохали и заахали. Они обожали учительницу. Да и для самой Яшмы все лучшее, что было связано с преподаванием в художественной школе для девочек «Корё», заключалось в ее юных ученицах. Именно они удерживали ее в Сеуле, в то время как часть людей из ее окружения перебралась на север.

Когда Япония сдалась, надвигавшиеся с юга по Тихому океану американские силы и шедшие с севера через Маньчжурию советские войска наконец-то столкнулись нос к носу на их маленьком полуострове. Вдоль 38-й параллели северной широты была наскоро проведена разделительная черта. Сами корейцы хотели, чтобы их страна, как и все предшествующие 300 лет, сохранила единство, но их желания в расчет никто не принял, и полуостров распался на Северную и Южную Кореи.

Всю свою жизнь Яшма не слишком часто утруждала себя вопросами политики, предпочитая оставлять их на усмотрение таких людей, как Дани и Чонхо – натур от природы более решительных, помешанных на идеях справедливости и гораздо более схожих друг с другом, чем они могли бы предположить. Но даже Яшме было очевидно, что раздел страны на северную и южную половины посеял среди корейцев хаос и неопределенность. Сеул давно служил пристанищем для националистов, коммунистов, анархистов, христиан и чхондоистов всех видов, многие из которых во имя освобождения Кореи согласились позабыть обо всех разногласиях. Когда же общая цель была достигнута, некоторые из освободителей вдруг осознали, что они оказались не по ту сторону границы. Отдельные деятели искусств, с которыми Яшма была знакома со времен, когда повсюду гремел джаз, отбыли на север. Поначалу можно было свободно пересекать границу, будто бы речь шла о поездке из Сеула в Инчхон. Но с течением времени все переходы усложнились, и повсюду установили пропускные пункты. Теперь люди предпочитали исчезать неожиданно, ничего не сообщая соседям и друзьям, и пересекать затуманенные поля блокпостов в безлунные ночи.